«Оказалось, что в Англии никто не умеет играть рок, всем только казалось, что мы это делаем, а играл рок один только американец Хендрикс. Грустная истина».

Пит Таунсенд (группа Who)

 

«Взрыв мегатонной водородной бомбы, сопровождающийся залпами русских «катюш», – я видел их в каком-то кино про войну, – вот, примерно так я бы описал звуки, которые он извлекал из своей гитары. Простейший усилитель, самый обычный «стратокастер», фузз-приставка и «квакер» – на кошмарной громкости он извлекал любой звук, какой хотел, и при этом играл невероятно чисто. До сих пор не понимаю, как он это делал. Джими стоял в пяти футах от меня и вытворял такое, что после этого концерта я год не мог заставить себя взять в руки гитару».

Майк Блумфилд, блюз-гитарист

 

 

ДЖИМИ И МУЗЫКА

Появление Джими Хендрикса озарило всемирный музыкальный горизонт неописуемыми красками. Этот совершенно сумасшедший американец открыл всему миру новую электрогитару, о которой доселе никто не знал. Хендрикс распахнул дверь в мир нового звукоизвлечения, чем кардинально именил лицо рок-музыки. Джими царствовал всего четыре года – с 1966 по 1970 годы, но этого было достаточно, чтобы перевернуть мировоззрение рокерского мира с ног на голову.

Свою главную революцию Джими Хендрикс совершил добившись того самого характерного звука, по которому мы с первых нот понимаем, что исполняется именно рок-произведение, а не что-то другое.

«Wah-wah-педаль» (по-нашему, «квакер») хороша тем, что с ее помощью можно «стереть» все ноты и получить звук в его первозданном виде, – заметил как-то Хендрикс. – Нет ничего проще: жмёшь педаль до упора и одновременно играешь вибратто, а когда вступают ударные и бас, возникает чувство – нет, не подавленности, а смертельного одиночества, которое, как цунами, обрушивается на зрительный зал, это очень страшно, оказывается, у одиночества есть щупальцы, они обвивают всех, а значит, ты уже не одинок, или, по-другому, одинокими становятся все».

Хендрикс был самоучкой. И насамоучился он до такой степени, что мог играть на гитаре не только руками, но и ногами и зубами, что свидетельствовало о том, что росло все у него откуда надо.

Удивительно, он был и раздолбаем и перфекционистом одновременно! Он мог прошляпить дедлайны по сдаче нового альбома, а мог по сорок, а то и пятьдесят дублей прописывать одну и ту же гитарную партию, потому что считал необходимым сделать еще лучше, чем уже сделано.

 

 

ДЖИМИ И ЖЕНЩИНЫ

В жилах Джими текла кровь индейского племени чероки. Он был первым небелым секс-символом и явил собой воплощение вызова и чувственности. У него было множество случайных девушек, однако были и те, которые были важны особенно. И все они сходились в одном мнении – Джими застенчив и нежен, что совершенно противоречило его сценическому поведению.

Он обожал разнообразие, потому у него были любовницы всех рас. Чтобы умерить свой неутомимый сексуальный пыл, бедняге Джими приходилось иметь дело одновременно с тремя подружками. По словам одной из любовниц, орудие любви Хендрикса было «почти таких же размеров, как его гитара».

Кейти Этчингэм, красивая англичанка, утверждала, что для Джими переспать с женщиной все равно, что выкурить сигарету. Когда кто-то из них переживал приступ ревности, дело заканчивалось дракой, во время одной из которых Джими ударом ноги сломал Кейти нос. Чуть позже она коварно отомстила ему, ударив спящего любовника сковородкой по голове, что не помешало их роману продлиться три года.

В течение нескольких лет любовницей Джими была Девон Уилсон, она была для него и секретарем, и поставщиком наркотиков и сводницей одновременно. Хендрикс часто занимался с ней любовью, платил зарплату и даже посвятил ей одну из песен.

Певица Марианн Фейтфул, которая была в то время любовницей Мика Джаггера (Rolling Stones), тоже была щедро одарена вниманием Черного Элвиса. Как-то в одном из Лондонских клубов Джими подсел за столик к Марианн и Мику и прошептал Марианн на ухо, как страстно желает, чтобы она пошла с ним прямо сейчас и навсегда бросила Джаггера. Марианн отказалась.

А вот тренеру по фигурному катанию из Германии Монике Даннеман он посвятил целый концерт, на котором присутствовали тысячи зрителей. Моника была тронута, но держалась с Джими нарочито холодно. Позже она полюбила его и даже рассказывала, что они собирались пожениться.

Впрочем, любая из его пассий всегда оставалась на втором месте – на первом месте в жизни и сердце Джими была только гитара, которую он называл «моя электрическая леди».

 

ДЖИМИ И Я

У нас с Джими всегда было много общего. В прошлом мы оба получили травму из-за парашютного спорта. Только Джими получил свою травму в армии, когда им занимался, а я еще в детстве, когда попыталась им заняться с крыши дачного сарая. Итог – Джими повредил лодыжку, а я собственное эго. Ну и зад, конечно. Папину тяжелую руку помню до сих пор.

Наверное, моя мама тоже любила Джими, потому что в один прекрасный день она вернулась из парикмахерской с такой же прической, как у него. А через пару дней, гуляя с дедушкой в парке, я поняла, что каждая вторая женщина города Фрунзе тоже любила Джими. Точь-в-точь, как моя мама!

А потом была эпоха музыки. Как и Джими Хендрикс, я взяла гитару в пять лет. Только он для того, чтобы играть, а я для того, чтобы убить комара. После первого знакомства с гитарой папа посоветовал левше-Джеймсу перетянуть струны и перестроить гитару под левую руку, а мне после первого знакомства с гитарой папа посоветовал проследовать в угол и пораскинуть мозгами.

Неделю спустя у нас в доме откуда-то появился журнал на английском языке. На обложке журнала красовались название: WATCHTOWER. Я попросила сестру перевести срочно мне все, что там написано, потому что на пластинке с Джими тоже было такое же слово. И я была уверена, что журнал касается Хендрикса напрямую. Однако сестра разочаровала меня, сказав, что там не может быть написано про Джими, потому что он грешник и играл «неправильную музыку». Тогда-то я и поняла, что журнал, видимо, религиозный и  не все то Хендрикс, что WATCHTOWER.

Кстати, как и у Хендрикса, у меня через время появился Fender, только у него гитара Stratocaster, а у меня медиатор. «Страт» был мне совершенно не по карману в то время, и мне приходилось довольствоваться старенькой «Кремоной». Я стирала пальцы в кровь, у меня сводило кисти, и иногда даже что-то получалось. Но где-то подспудно я чувствовала, что занимаюсь не тем. Хотя самолюбие бросать начатое не велело. В один прекрасный день до меня дошла одна простая истина. Мне никогда не стать гениальной гитаристкой, как Джими Хендрикс. Но у меня есть шанс стать гениальной женой и матерью и сделать по-настоящему счастливой как минимум двух людей. А если я захочу вновь почувствовать цунами, я взорву свою домашнюю акустику нетленной All along the Watchtower.

 

Текст: Яна Кулишова