Мужчины тоже страдают… от предродовой депрессии. И чаще всего ее испытывают те, кто готовится впервые испытать радость отцовства. О некоторых проявлениях предродовой депрессии мужчин и сложностях материнства расскажет молодая мама.

Теперь нас трое

Похудание с 65 кг до 51 за четыре месяца – хорошее доказательство того, что материнство не сахар…

Это мед. Диетический.

Материнство в самом начале – это мечта выспаться хотя бы раз в месяц. Это запах чистоты и глаженой одежды. Это танцы вприсядку с малышом на руках, когда болит животик. Это и разваренные макароны и подгоревшая подливка (обед сына становится важнее семейного ужина). Материнство – это когда замирает сердце при первых «агггуууу — ккууу». Это наслаждение колыбельными мужа в перерывах на обед. И радость от слов: «я тебя сильно любил. А теперь люблю еще сильнее».

Каждый раз мы смеялись над шуткой, что к восьмому разу пакетик злобно вздувался и всплывал, чтобы посмотреть на жадину, которая его мучает

Пиво с шашлыком или чипсами пару раз в месяц ушло в небытие. Теперь я мама… С кефиром, несладкими бубликами и памперсами в голубой клеенчатой сумке с медвежатами, заменившей клатч. Туфли на шпильках пылятся в чулане у мамы дома. Потому что в съемной квартире мало места и некуда девать детскую ванну.

Хочу ли родить еще раз?

Диагноз ПППВ («повышенрая психо-патическая возбудимость» кажется). Когда просыпаешься минимум 20 раз за ночь от пронзительного плача, крепко задумываешься над этим вопросом. А днем звон погремушки и заливистый смех сына развеет сомнения. И мой ответ: ДА. Я хочу быть еще мамой!

Ложка дегтя в бочке меда

Кроме злополучного диагноза сына нам приходилось преодолевать и свои личные кризисы. Первый триместр беременности я видела мужа в основном в больничном коридоре. Несколько раз лежала в больнице с угрозой прерывания беременности. Сказывались осенние поездки по бездорожью и командировка в Курчатов: 2 ночи в еще необжитом здании и воспаление почек обеспечено. Кочевание из гинекологии в нефрологию и обратно раздражало. Казалось, что так теперь будет всегда: анализы, общий туалет и ванна, скрипучие кровати и длинные коридоры с запахом хлорки. За два месяца в больнице я истосковалась по привычным домашним делам. Казалось, что больница – теперь моя участь до конца беременности, и мы больше не будем вместе готовить ужин, щелкать вечерами семечки за просмотром любимых фильмов, которые знаем наизусть. А как мне нравилось наливать чай! Мы здорово экономили на пакетиках. Муж удивлялся и хвалил меня за умение выдавить восемь полноценных чашек чая из одного пакетика. Каждый раз мы смеялись над шуткой, что к восьмому разу пакетик злобно вздувался и всплывал, чтобы посмотреть на жадину, которая его мучает.

Материнство в самом начале – это мечта выспаться хотя бы раз в месяц. Это запах чистоты и глаженой одежды

Но в начале беременности мое привычное и любимое окружение заменили бежевые стены больницы. Уколы в вену, постельный режим и тошнота при виде мяса и колбасы. Чтобы не сойти с ума от тоски, я вышивала крестиком малюсенькое панно по очереди нитками сначала одного цвета, потом другого, зачеркивала дни в календаре и считала, сколько еще процедур надо дождаться, чтобы не сойти с ума…

Закончился токсикоз, врачи добились временной ремиссии моей болезни. Это был самый счастливый день за прошедшие три месяца беременности. Наконец я смогла слопать огромный донер с мясом и не страдать от тошноты. Коллектив по мне тоже соскучился. До последнего дня перед декретным отпуском я оставалась диктором новостей. Все это время живот удачно прятался под столом и ноутбуком. На мне были те же самые пиджаки что и всегда. Только разрезанные на спине. Напоминали крылья кузнечика. Мой вид веселил всех, кто встречался по дороге в новостную студию. Это были дни абсолютного счастья и гармонии.

Предродовая депрессия мужа

На работе мне были рады. Дома муж носил на руках. Правда, кряхтел, что тяжелая стала. А еще в животе толкался наш сынок. Особенно он начинал брыкаться, если чувствовал папины руки или слышал его голос. В моменты их общения я глотала комочек в горле: так трогательно было ощущать счастье физически, что была готова расплакаться от радости. Но за месяц до родов все резко изменилось. Муж стал засиживаться в «агенте». А потом уходил на ночь глядя. Тогда впервые я услышала от него замечание по поводу чистоты в квартире: «Шаришься где-то целыми днями вместо того, чтобы дома убраться». Мы копили деньги, и я пыталась подработать даже перед родами, поэтому мало обращала внимания на порядок в доме. А любимый придирался и ворчал. Вечерами пропадал и говорил: «Где и с кем я провожу время – тебя не касается. Ты сидишь дома, вот и сиди дальше». Если компании не было, то он сидел в гордом одиночестве во дворе в машине и просто слушал музыку. Я украдкой выглядывала на балкон и глотала слезы: «Да в чем же я провинилась? Наверное, зря отказалась к маме переезжать после родов. Вот он и злится…». Однажды проявление его предродовой депрессии вылилось в пьяное выступление с ломанием стульев головой. Я записала эту драму на телефон, а утром он хохотал и показывал друзьям, как выломал ножку табуретки макушкой и заплакал. Камера тряслась. Я ведь тоже плакала. Но хотела, чтобы он видел себя со стороны. Нужного эффекта не добилась… Сейчас понимаю, что это была боязнь перемен. Так проявился страх оказаться третьим лишним. Самый близкий человек стал отдаляться и заставлял его ненавидеть. Такое начиналось только под вечер. А днем все как всегда: работа, домой на обед, работа. В один из таких обедов мы поговорили с МОИМ любимым, а не с тем чужаком, который грубил и ломал стулья головой.

– За что ты меня ненавидишь? – слезы обычно не уместны при разговоре. Но тут уже было трудно сдержать себя. А в ответ молчание. – Ты странно себя ведешь последние две недели. В чем я виновата? Если это из-за того, что я к маме не хочу переезжать, то ты же сам сказал, что чуть тебе скажут слово поперек, ты уйдешь. А я хочу жить с тобой. Я согласилась на этого ребенка только потому, что он от тебя – моего любимого.

– Нет, зайка. Ты здесь ни при чем. Я просто сам боюсь. Вдруг я не справлюсь потом. Всегда же ты зарабатывала на еду и квартиру. А я на все остальное. Нет у меня работы – мы не одеваемся и не гуляем. Есть деньги – хорошо. А тут представь: ты дома сидеть будешь с сыном, я один буду работать. И увольняться с работы мне теперь никак нельзя. Потому что я буду кормилец. Переживаю я, и веду себя как дурак…

Это были слова моего мужа. Временами чужак еще появлялся. Но я упорно ждала, когда опять вернется мой любимый. И он возвращался. Мы шли гулять. Покупали вкуснейшие шашлыки или сок. Он гордо держал меня за руку и нес мою сумочку.

На работу – только в гости

С работой я рассталась 11 мая 2011 года рано утром, когда ехала в роддом. В этот день я собиралась на совещание, но сделать материал о загрязнении города и т.д. помешали схватки. К тому времени, как я отзванивалась, что не приду на совещание, живот болел через каждые две минуты, а я все не верила, что роды сегодня. Ходить то мне еще две недели надо было. А послезавтра прием к врачу назначен. Да еще я всех на рыбалку пригласила в субботу… «Ой, как больно-то! Но может это предвестники пока?» – меня приняли и велели одеть сорочку, а я все думаю.

Полдень, звонок мужа:

– Ну как ты там, зайка?

– Сказали что когда больно, не до еды… А я жрать хочу. Привези мне яблоко и пару бананов…
12.30

– Алло! Ты что оба телефона-то отключила? Я не понял, тебе два яблока или банана?

–  Какие бананы! Одежду сыну вези!

– … Как одежду? … Ты уже все что ли?

– Ага, – мне уже отвечали частые гудки. А другой телефон разрывался от поздравлений сотрудников.

– Нам тебя будет страшно не хватать!

– Мне вас тоже.

Кажется, я тогда соврала неосознанно. Первые сорок дней я просто мечтала выспаться. Телевизор был лишней мебелью в квартире. Шкаф не открывался из-за организованной перед его дверцами парковкой для колясок. В ванной вместо пепельницы на стиральной машинке красовалась пластиковая ванная. Мои мысли были чаще в детском горшке или в моем меню, но никак не на работе. Общение с коллективом началось в «агенте» спустя две недели после выписки из роддома. Приловчилась печатать сообщения во время кормления сына.

Так проявился страх оказаться третьим лишним. Самый близкий человек стал отдаляться и заставлял его ненавидеть

Когда малышу исполнилось два месяца, я сходила «в гости» на работу. Теперь не я плачу в гримерке перед эфиром, потому что мои пять сюжетов смонтировали без меня и как попало. Таня осталась одна. Теперь ей так же сложно, как было мне, когда она с нами еще не работала. А какая мы были замечательная команда!

– Желаю тебе после всех этих мучений выйти замуж и ходить беременной и счастливой как я перед декретным. Помнишь, я два месяца назад пузом помахивала? И у тебя это тоже будет. Потом наши дети подрастут, и мы опять будем зажигать здесь.

Кажется, моя уверенность на нее действует благотворно. Эфир прошел замечательно. Сюжеты похвалили за глубокие тексты. Мне пора уходить домой. Муж, наверное, уже вернулся с работы…

– Приходи к нам почаще. Тебя так не хватает. Даже когда с работой успеваем, твоего смеха и беготни не хватает. С ребенком приходи. Нас хоть порадуешь.

– Обещать не буду, но буду забегать как ясно солнышко раз в два месяца.

Я уже по дороге в студию поняла, что по работе не скучаю. Вот по коллективу – да. А аплодисментов мне и дома хватает. Например, сегодня меня любимый похвалил за вкусные вареники…

Правило трех НЕ

Было не просто пережить предродовую депрессию мужа и послеродовую свою, когда уже через два часа после выписки мне до слез захотелось опять в роддом. Где тишина, нет застолий, а советы дают только, если я сама попрошу.

Отношения с любимым проходили жесткое испытание на прочность с появлением малыша. Сказывался финансовый кризис. Одной зарплаты на троих и аренду квартиры не хватало. Вспоминается даже случай, когда нам пришлось остаться без обеда.

– Есть что покушать?

– Нет. Нечего.

– Не готовила еще?

– Нет. НЕИЗЧЕГО.

Муж улыбнулся в ответ и впервые побежал выпрашивать продукты в магазине в долг.
До рождения сына мы всегда переживали трудности вместе, не сваливали вину за неудачи друг на друга. Долго оттачивали мастерство правильных ссор. Выработали правило «трех НЕ»: НЕ отходить от темы конфликта (например: если разборки по поводу неряшества, не отвлекаться на выяснение кто больше денег тратит на развлечения; это уже другая тема), НЕ переходить на крик (мы не через проспект разговариваем, а в малюсенькой квартире), НЕ заводить ситуацию в тупик (если аргументы начинают повторяться, а кто прав так и не ясно, пора остановиться, чтобы начать разборки потом). Прожив как люди разумные вместе около трех лет, мы решили, что теперь достаточно повзрослели и достойны иметь ребенка. Вот только куда делась вся мудрость, нажитая тремя годами? Я злилась на мужа за то, что сижу с малышом дома, а он может гулять с друзьями. Муж в ответ завидовал, что я «валяюсь целыми днями дома и ни черта не делаю». Меня бесило безденежье и мое скудное меню – никаких фруктов, овощей, приправ и консервантов. Но ведь мой любимый был солидарен со мной и тоже отказался от колбасы, майонеза и чипсов, он питался той же бурдой что и я. Все же мы придирались друг к другу из-за не смытого унитаза, подгоревшей еды, громких разговоров по-мобильному, не глаженых рубашек. Срывались на крик и поливали друг друга страшными ругательствами, нарушали все правила, выработанные за годы совместной жизни. Жаловались своим мамам и злились, что они приезжали помочь по хозяйству. Я придиралась к нему за невнимание к сыну и еще больше бесилась, что он паникует от одного детского плача. Любимый ругал меня за халатность: как я могла запустить простуду у малыша и не вызвала скорую, когда он только начал кашлять? И это говорил мужчина моей мечты… Жить теперь с ним казалось невыносимо трудно!

Однажды проявление его предродовой депрессии вылилось в пьяное выступление с ломанием стульев головой

Но когда сын оказался под капельницей, звонки от супруга в больнице были как глоток воздуха:

–  Зайка, соберись. Будешь нервничать, молоко опять пропадет. Ты его мама. Ты рядом с ним. Без тебя ему сейчас никто не поможет. Мы с тобой хотели сына, и бог нам его дал. Отступать некуда. Это же НАШ СЫНОК, – муж меня поддерживал, и этого было достаточно, чтобы задавить жалость и панику. Только теперь я научилась узнавать одышку и видеть, когда личико ребенка синеет и нужно попросить у медсестры ингалятор. А смогла ли бы я выдержать все это без мужа?

Спустя год. Мы возвращаемся к правилу «трех НЕ». У нас есть совместная подработка и денег вполне хватает. Живем теперь с моей мамой, а на выходные стараемся съездить к его маме. Иногда вспоминаем, как ругались, истерили по мелочам и смеемся. Потому что знаем, когда решимся родить второго ребенка, значит, готовы пройти все это вновь.

Ночь. Я баюкаю сына. А мужа нет дома. Он ушел гулять с друзьями. Завидую, конечно, его свободе и радуюсь, что именно он – мой муж.

Гульмира ЦОЙ

В ходе проведенного трехлетнего исследования специалистами медицинского центра Флидерс  (Аделаида, Австралия) выяснилось, что мужчины, которые готовятся стать отцом, гораздо больше склонны к депрессии, чем женщины. Подобное положение дел в современной науке именуется термином «мужская предродовая депрессия». В первую очередь, ученые связывают эти процессы со стремлением мужчин подавить стрессовое состояние, как следствие тщательно скрываемых переживаний. Среди прочих факторов, «вгоняющих» мужчин в состояние депрессии и стресса, указаны неготовность к резкому изменению стиля жизни, отсутствие привычного внимания со стороны беременной женщины.

Данные показывают, что из 312 мужчин возрастом от 18 до 40 лет, более 5% склонны к депрессивным состояниям в период беременности супруги. При этом, после рождения ребенка этот показатель у мужчин сокращается до 3,7%.