23 января 2004 год, Лос-Анджелес, бульвар Сансет. Недалеко от отеля Chateau Marmont «Кадиллак», за рулем которого Хельмут Ньютон. Мчась на огромной скорости, врезается в стену. Красивая смерть. Словно кадр из его фотографии. Ему было восемьдесят три года.

Хельмут Нойштедтер родился в 1920 году в декадентском послевоенном Берлине в семье еврейского фабриканта, делающего пуговицы. В двенадцать лет на накопленные карманные деньги он приобретает фотоаппарат, определивший его судьбу – быть фотографом.

«Отец говорил мне, что я кончу свою жизнь на дне, потому что думаю только о девчонках и фотографиях». Фотография моды только зарождалась в те годы, до этого как таковой её не существовало, ей занимались исключительные – Ман Рей, Брассай, Эльза Симон (работавшая под псевдонимом Ива). В шестнадцать лет Ньютон становится учеником последней, именно Эльза Симон оказала огромное влияние на него. В 1938 году, будучи восемнадцатилетним мальчишкой, Ньютон бежит из нацистской Германии в Сингапур. Свою семью он больше не увидит и никогда не будет говорить на эту тему. В Сингапуре он становится светским репортером, и уже через две недели Ньютона увольняют за некомпетентность. В сороковых переезжает в Австралию, где пять лет служит в армии, работает чернорабочим. Именно в Австралии он решает сменить свою фамилию – Нойштедтер на Ньютон. Открыв маленькое фотоателье в Мельбурне, он впервые начинает профессионально заниматься фотографией.

«Фотография – моя первая любовь, а ты будешь второй». Во время работы он знакомится с актрисой и моделью Джун Браун (в дальнейшем она тоже станет фотографировать под псевдонимом Алис Спрингс). В то время она лишь позировала для него, а через год (в 1948 году) они поженились. Позже Джун будет говорить: «Денег я не получила, он мне ничего не заплатил, но он женился на мне». В своей фотомастерской Ньютон занимался мелкими заказами, снимал свадьбы. Ему быстро надоела рутинная жизнь, и они решают перебраться в Европу. Его карьера фотографа моды начинается, когда Ньютону уже больше сорока лет. Не зная никого, живя впроголодь, он начинает сотрудничество с журналами. Ньютон просит лишь одного – свое имя под каждой публикующейся фотографией. Ньютон становится узнаваемым.

«Французы понимали, англичане – никогда». В 1957 году Ньютон некоторое время работал фотографом в Лондоне, но ему не нравился ни город, ни условия, которые ставили заказчики. После Лондона был Париж, с этим городом, по словам самого Ньютона, у него случился роман. Именно здесь он придал моде новый образ и стал настоящей звездой. Начало шестидесятых ознаменовалось сексуальной революцией – секс отныне не запретная тема. Ньютон это чувствует и активно использует. Алекс Либерман – главный редактор самого глянцевого издательства Condé Nast решает опубликовать снимки Хельмута Ньютона. Риск оправдан, фотограф оказывается на вершине успеха.

Доньютоновскую эпоху моду снимали однообразно и скучно. Ньютон первым вывел моделей из студий, считая студию и фон из белой бумаги безликими и глупыми. Он снимал их в самых неожиданных местах при естественном освещении, и немногие решались на такое. Своим революционным подходом к съемке Ньютон завоевал такой желанный им мир моды. Он не оставлял место для воображения, лишил фотографию остатков невинности. Ньютон перенес обнаженное тело из порнографии в глянцевые журналы и, имея внутреннее чувство меры, преподносил их без пошлости, но на грани фола. Стилем ню, сделавшим его королем фотографии, он начал заниматься позже, когда пришло признание. Свое первое опубликованное фото ню он снял в 1981 году для французского Vogue. Диптих «Они идут» («Sie kommen») одна из самых знаменитых работ Ньютона, которую по праву называют величайшим кадром 20 века. На обеих фотографиях изображены четыре женщины, запечатленные в движении, в одинаковых позах. Только когда смотришь на фотографию в её «голой» версии, даже не сразу замечаешь, что женщины обнажены, а чувствуешь – что-то надвигается. Это и есть «эффект Ньютона». Каждая его фотография похожа на историю, на кадр из фильма. Почти каждая работа – отсылка к прошлому. Бассейны (в юности Ньютон был чемпионом по плаванию) или старые отели (в детстве каждое лето он проводил в шикарных отелях с семьей) – напоминание той далекой жизни в вынужденно оставленной стране. Вообще Ньютон любил отели, своего жилья у него с Джун не было, даже когда он начал много зарабатывать. «В отеле ты чужой, это не твой дом, ты спишь на кроватях, на которых спали многие люди до тебя, при этих мыслях я всегда испытывал волнение, в этом есть что-то эротическое». Его фотография не показывает настоящей жизни – это эффектная инсценировка.

Сальвадор Дали, Vanity Fair, Фигерас 1986

«Я не переношу слово эротика, я предпочитаю называть это сексуальностью». Настоящая эротика – тайна, когда смотришь на его работу, создается ощущение вуайеризма. Все фотографы вуайеры, Ньютон – в большей степени. Ему не интересна внутренность, ему интересна оболочка. Его не волнует ни характер, ни личная жизнь. Ньютона часто обвиняли в том, что в его работах нет души. Возможно, он творил что-то спорное, зато сделал это откровенно.

Синди и Хелена, 1991

Безусловно, Хельмут Ньютон – женский фотограф, хоть его и ненавидели феминистки, обвиняя в использовании женщин. Он любил больших и сильных женщин, высокие каблуки, меха, он снимал их в шикарных интерьерах. Манекенщиц выбирал не просто красивых, а с сильным характером, чтобы человек, смотрящий на фотографию, чувствовал эту дистанцию, холод, отчуждение. Женщины Ньютона одновременно доступны и отстраненны, они не показывают ни слабости, ни сомнения, они уверены в своей наготе, не хотят быть желанными, оставаясь недосягаемыми. Он всегда находился в поиске идеальной женщины. Предпочитая работать по ночам, Ньютон доводил своих моделей до изнеможения, указывал, как позировать и куда смотреть во время бесконечных дублей. Его фотографии наделены узнаваемым стилем – жестким, шокирующим. Его работы можно узнать сразу, их легко отличить от тысячи других, ему тяжело подрожать.

Портрет Хельмута Ньютона сделанный Элис Спрингс, Монте-Карло 1987

Летом 1971 года в Нью-Йорке во время фотосессии для журнала Vogue он срочно был доставлен в госпиталь, его едва не убил сердечный приступ, но даже там он продолжал фотографировать врачей, медсестер, посетителей и больничные палаты. После этого случая он начал создавать для себя, выбирая заказы и поступая по своему усмотрению.

К себе и своим работам он относился с иронией, никогда не считал себя великим художником, называл себя порнографом и всегда смеялся, когда его работы считали искусством.

Элиз Кромбе, Американский Vogue, июль 2003

«Я ненавижу хороший вкус. Это скучное словосочетание, от которого задыхается все живое». Хельмут Ньютон всегда говорил: «В фотографии есть два непристойных слова: первое – это искусство, второе – хороший вкус». Даже с развитием технологий Ньютон никогда не использовал компьютер в своих работах, даже в самых сложнейших съемках и до конца своей жизни не признавал интернет. Его не удовлетворяла цифровая фотография, его техника практически не изменилась с детства, он продолжал использовать простую камеру. Став культовым фотографом, он просил по пятьдесят тысяч долларов за съемку, много путешествовал со своей женой, которую называл «нормальной женщиной», перенес два тяжелейших инфаркта. Жил в больших городах между Парижем, Нью-Йорком и Лос-Анджелесом, остановившись в Монако. Только не в Берлине. С Джун детей у них не было.

Тяжело оценить, какое влияние Хельмут Ньютон оказал на современную фотографию. Его почерк, стиль, особый взгляд, по сути, определили то, что мы видим сегодня на обложках глянцевых изданий.