Мне всегда казались непоследовательными учёные, читающие гороскопы, и верующие, плюющие через левое плечо при встрече с чёрной кошкой. Эффект Барнума-Форера [1], разоблачающий астрологические еженедельные прогнозы, и другие научные доказательства «опиума для народа» чаще всего не работают в действительности. Впрочем, непоследовательными чаще всего оказывались (на моей памяти) женщины, так что я поначалу решил, что это такая особенность натуры слабого пола – верить во всё подряд. Позже, в вузе, я познакомился с юнговским коллективным бессознательным, но не придал этой теории особого значения, помня о том, что и сам Карл Юнг был ещё тем мистиком. Знакомство с Джамилёй заставило меня вернуться к страницам учебника и даже стать юнгианским адептом.

Три года назад погибла десятилетняя Бемка, дочь друзей Джамили: машина сбила ее на безлюдном перекрестке, когда девочка «путешествовала» с подружкой по своему району. А в этот день Джамиля, которая договорилась позаниматься с Бемкой репетиторством и уже хотела назначить первое занятие, отменила встречу. Потому что не было настроения, решила перенести на следующую неделю. Дальнейшее расследование несчастного случая доказало случайное стечение обстоятельств: водитель не справился с управлением и вообще по ошибке свернул не в тот проулок. Джамилю ничто не могло утешить – она винила себя в смерти Бемки:

– Ведь я хотела, хотела им позвонить, чтобы Бемка пришла! Если бы я позвонила, Бемка не погибла бы. Я виновата, только я! – горевала Джамиля о смерти любимицы, в одиночестве, боясь рассказать об этом друзьям, родителям девочки.

Джамиля поддерживала друзей, но Бемка была поздним ребёнком, и факт невозможности в будущем родить ещё ребёнка, чтобы смягчить боль утраты, был очевиден – этот факт растравлял душу Джамили и не мог заставить простить себя. Джамиля понимала друзей. Сама была два года замужем, забеременеть не получалось – списывала неудачи на ранее бесконтрольное употребление гормональных, а детишек любила безумно.

В упрёках и самообвинении прошёл год, за который переплелось многое: думки о собственных детях и смерти чужих, к которым, вроде бы как, Джамиля имела отношение. Муж, как советовали знакомые, и барана в жертву принёс, в мечеть стал ходить чаще, уразу держал ревностно. Но… Может, веры мало показалось там, наверху? А Джамиля верила во все: и в Аллаха, и в Албарсты, и в гороскопы, и даже в реинкарнацию. Удивительно, как все суеверия и мистика синергично уживались в женской личности, не смешиваясь и не доводя хозяйку до раболепной религиозности и суеверности. «Всему своё место и время», – считала Джамиля, однако ходить с подругами к гадалкам и целителям отказывалась, не потому что стыдно перед своей верой было, скорее, определяя в своей собственной фрактальной вселенной место для каждой вещи – и материальной, и духовной.

Прошлым летом совершенно неожиданно позвонила подруга и предложила путёвку, по которой сама поехать не сможет. Путёвка была уже оплачена, за двоих. Джамиля посоветовалась с мужем, имевшим четыре свободных дня, и тот согласился. Видел, что жена мается, да жара в городе скоро поднимется до ненавистных тридцати пяти. «Спонтанные поездки – так даже лучше», – решила Джамиля, собирая вещи в рюкзак, ибо тур ожидался спортивный, с хождением по горам и ночёвкой в палатках. День – добраться до Каракола, там переночевать, а потом – в Алтын-Арашан, пешком тридцать пять километров до Ала-Кёля, небольшого горного озера, недалеко от границы с Казахстаном. Два дня на туда-обратно – и снова в город.

«Арашан» – в переводе с киргизского – «священный источник», «дух воды», «алтын» – «золотой». Всё вместе – прекрасное ущелье с горячими источниками, отличное место для туристических визитов. На севере Киргизии полно таких источников, несколько аккурат по кромке Иссык-Куля расположились, на радость отдыхающим. Иссык-Ата, недалеко от Бишкека, – радоновый рай с целым поселением, деревянными домиками и бассейном. Алтын-Арашан же более дикий: слишком высоко находится и дороги почти нет – не всякая машина туда поднимется. Тряский «Газ-66» или «Уазик» разве что в силах преодолеть каменистый путь до конца. Зато ущелье, встречающее решительных и не ищущих лёгких путей, встречает свежим целебным воздухом, волшебным видом и приятностями в виде рукотворных «ракушек», бесплатных джакузи.

Джамиля бережно относилась к природе. После посиделок в горах собирала все фантики, и не только после себя. «Духи гор могут разгневаться», – думала Джамиля с почтением. В воду не плевала и не «ходила» туда по той же причине. Хотя вслух никогда бы не призналась в истинной причине своих чистоплотных мотивов: боялась, что посчитают сумасшедшей, – и не подозревая, что воплощает собой древнего человека, веровавшего в живую Мать-природу.

– Есть такая байка… – повествовал тур-лидер, сопровождавший к источникам Джамилю, её мужа и троих горожан. – Будто бы Аллах однажды начал распределять земли между народами. Раздал всем, а тут и киргизы подошли, проспали. «А нам?» – спрашивают киргизы. Аллах подумал, почесал бороду и говорит: «А забирайте себе мою дачу!»

Туристы посмеялись шутке, улыбнулась и Джамиля, чувствуя себя как никогда свободной и счастливой. Горы имеют особую энергетику: они видели сотворение мира, невозмутимые стражи времени, отдыхающего вблизи небес. Их спрятанные в глубине капилляры, состоящие из руды, расщелин с пробивающимися каплями воды, живут своей медленной жизнью, впитывая энергию земли и тех, кто желает отдать её. Нет места в горах печали, есть только понимание бесконечности. Так думала Джамиля, ощущая на спине промокшую от пота ткань и плетясь позади. С непривычки наливались свинцом ноги. «Горы магнитят», – пошутила с мужем, который, подхватив мысль, начал рассказывать о тектонических разломах, создававших особую энергию местности. «Здесь духи выходят на поверхность», – продолжала свою философию Джамиля.

Добравшись до радоновых источников, сделали привал, искупались. Разомлевших путешественников тур-лидер торопил: нужно было успеть до озера Ала-Кёль («Пестрое озеро») и вернуться назад. В горах полно диких животных, поэтому на ночлег безопаснее расположиться здесь, ниже.

Ала-Кёль встретил очередных гостей равнодушно, привычно поблескивая в лучах клонящегося к западу солнца. На вершинах гор белели хладнокровные ледники, спускающие свою влагу по капиллярам гор-великанов к водоёму

– Три шестьсот над уровнем моря, почти у Бога на ресепшене, – заметил тур-лидер.

Несколько человек пожелали спуститься к озеру – Джамиля с ними.

«Здравствуй, озеро. Извини, что побеспокоили», – мысленно говорила с водой Джамиля и пообещала не делать ничего дурного. Вода оказалась ледниково-пресной, живой и покалывающей грозно руки, опущенные в озерную бирюзу.

Джамиля, немного помолившись в сторону востока, сняла серьги и забросила как можно дальше в воду: вода настолько холодная в Ала-Кёле, что искать туристическую «память» не решился бы ни один водолаз. За сохранность подарка озером можно было не беспокоиться.

Возвращение показалось более долгим. Едва солнце улеглось за горную макушку, сразу стало холодно, как это обычно в горах бывает. И любопытный ветер тут же задул смелее, заползая в щели одежды.

Развели небольшой костёр, для уюта, а тур-лидер неподалёку поставил походную газовую установку, баллончика хватило приготовить быстро-суп и нагреть чай. Немного посидели снаружи, глядя на звёзды, укутавшуюся в чёрный бархат и продолжавшую бормотать речку, – и разошлись по палаткам. Джамиле казалось, что с наступлением вечера настороженных «хозяйских» глаз стало больше, словно бы прятаться перестали. От того не хотелось говорить лишнего, отказалась от предложенной толики спиртного («Пить в горах опасно: горняжка хватит», – одобрил тур-лидер) и больше молчала, прижимаясь к тёплому мужнину плечу.

Палатка подарила некое чувство безопасности, Джамиле казалось, что глаза и уши гор только делают вид, будто им не интересно происходящее. И поэтому стыдливо хотелось отказать мужу, настроившемуся на любовь в необычной экстремальной обстановке. Отвечая на поцелуи и прикосновения, Джамиля не могла выгнать из головы всё то же ощущение публичности: горы всё знали и чувствовали. Тогда она стала молиться про себя, но не Аллаху, постеснялась привлечь в постыдную сцену Создателя, а обратилась к Матери-Земле и духам, плавающим в этом ночном эфире, попросила о снисхождении и помощи в материнстве.

– Примерно во втором веке нашей эры сюда пришёл буддизм, мирно сосуществуя с исламом, – на обратной дороге повествовал гид в ответ на вопрос Джамили о других сакральных местах, связанных с духами воды. – В Иссык-Ате, например, вы сможете увидеть позолоченную скалу с изображением просветлённой сущности – Бодхисатвы Авалокитешвары, есть такое мнение. Сущность обычно почиталась в женском обличии, поэтому поклонение именно женщин вполне объяснимо. К изображению приходят (ну раньше уж точно приходили) женщины, мажут особым жиром изображение, словом, совершают ритуал и просят о сокровенном…

Джамиля вспомнила, и комок слёз снова подкатил. Не зная об истории позолоченного камня два года назад, она тогда прикасалась ладонями к изображению, рядом с любопытными ладошками Бемки...

Покидая ущелье Алтын-Арашана, Джамиля едва заметно поклонилась в его сторону, благодаря за гостеприимство, и теперь ей казалось, что «глаза» гор смотрят снисходительнее. Странно, но после этой поездки сердце успокоилось как будто бы. Образ Бемки стал менее болезненным.

Через три недели Джамиля узнала о своей беременности и поверить не могла: получалось так, что всё получилось там, в Алтын-Арашане. Или в Караколе, где была ещё одна ночь. Потом, по возвращении не до любви было, устали с дороги, а через день муж уехал в командировку на две недели. С тех пор мысль о необычности ребёнка, «подарке гор», засела в голове Джамили. То ли геомагнитная энергия Алтын-Арашана и сосудорасширяющие радоновые и сероводородные источники вполне могли посодействовать зачатию, то ли всё-таки магия гор… Джамиля выбрала для будущей дочери имя – Найля [2] и ещё одно. Решила «проверить» свою догадку, ответ на которую будет обязательно получен, когда малышка родится, Джамиля это почувствует!

До сих пор весь этот мистический винегрет относительно спокойно поживал в голове Джамили, причинял некоторое беспокойство, но идеей фикс не становился. Дочь родилась благополучно, унаследовав внешность деда, потомка енисейских кыргызов – рыжеволосая и голубоглазая. Генетическое оправдание цвета глаз было вполне рациональным, но Джамиля не могла не вспомнить Ала-Кёль с его похожим нежным окрасом. Во всей родне, кроме деда, стандартный цвет глаз – карий, а тут вдруг… такое сладкое чудо…

Благодаря случаю, который не заставил себя ждать, моя знакомая стала иллюстративным материалом «вторжения» коллективного бессознательного (термин Юнга), когда дело может дойти до психоза и даже шизофрении.

Джамиля верила в сны, как обычный мистик. Особенно в те, в которых души умерших приходили к родственникам. С родителями Бемки не раз обсуждали такие «встречи с дочечкой». Спустя три месяца после рождения Найли, сон, приснившийся подруге, едва не свёл Джамилю с ума…

Подруга рассказала:

– Представляешь, приснилась мне Бемочка, смотрит так на меня с укором и говорит: «Хватит плакать, апам! Я в другой семье живу, и у меня всё хорошо!»

Сон поверг в недоумение семью Бемки, а Джамилю – в ужас. А вдруг Найля – это реинкарнированная Бемка? А стоит ли рассказывать подруге, что она будет потом чувствовать? А ребёнок? Если рассказать, когда вырастет, не будет ли сходить с ума, как Джамиля сейчас, и вообще, не назовёт ли подругу мамой?

В этом водовороте Джамиля крутилась некоторое время, пока случайно не увидела моё имя в соцсети, написала письмо, попросила совета.

Честно говоря, первая моя реакция была отправить знакомую к психиатру, чтобы прописал лекарства. Для себя в начале практики определил темы, которых касаться не хотел – вопросы религии, сектантства, а также пограничных состояний, для которых простого консультирования было мало. Но Джамиле неудобно было отказывать, и я попросил пару дней подумать. Как только вспомнил про Юнга – всё встало на свои места.

Мы с Джамилей договорились о встрече. Я попытался объяснить, почти лекцию прочитал, а Джамиля благодарно впитывала каждое слово и с готовностью записала имя Юнга и названия его книг. Я одобрил тягу к знаниям: когда знаешь причину своей проблемы, становится проще бороться с ней.

В теории архетипов (общих образов, интуитивно понятных всем, независимо от религии и национальности) горы представляли собой концентрацию самости. Именно поэтому человек в горах чувствует себя свободным. А один из главных архетипов Великой Матери, например, у кыргызов воплотился в обряде Жер-Суу [3]. Что касается того, нужно и можно ли верить во всё подряд, – я рассказал одну старую буддийскую притчу.

Но главный вопрос Джамили: «Я сошла с ума или нет?» – и её тревожность нужно было решать по-другому. Здесь могло не хватить одного знания о существовании бессознательного стремления к мистике и религии. Джамиля боялась, что однажды дух воды заберёт её девочку назад. И каждый день был отравлен этой мыслью, как и той, что Бемка пришла к ней, чтобы к бывшим родителям быть ближе.

–… Может, вам просто начать жить с учётом того, что есть? А время рассудит и, надеюсь, выветрит лишнее.

– «С учётом», это как?

– Попробуйте заставлять себя фиксировать внимание не на своих мыслях, а на своей дочери. Цените каждый момент, каждый день. Когда вам дарят подарки, например, хрустальную вазу, вы же не колите ею орехи, сожалея о том, что рано или поздно ваза разобьётся? Кто знает, вдруг ваза переживёт хозяйку и достанется внукам?

– Может быть…

– Мало удовольствия от подарка, если вы постоянно тревожитесь за его будущее, не так ли? Начните им пользоваться.

– Как же я начну пользоваться этим подарком?

– Как все родители. Радоваться тому, как растёт малышка, её успехам. Любить и учить жить. И дорогу переходить правильно. Всем родителям свойственны надуманные тревоги. Но вы, право, совсем уже загнули… Знаете, есть у современного автора-фантаста, Генри Олди, такая книга – «Мессия стирает диск». О безумии Будды. Многие говорят о том, что реинкарнации не существует, поскольку мы не помним своих прошлых жизней. Так вот, Олди говорит о том, что если бы человек помнил все свои прошлые жизни, то он сошёл бы с ума. Думаю, это мудрая мысль. Сами посудите, человек любит сжигать за собой мосты и начинать все с начала, в этом есть свои плюсы. Поэтому я бы не стал заморачиваться, кто чьим ребёнком был в прошлой жизни: Создатель не зря периодически «форматирует» человеческий «диск».

Я ещё некоторое время успокаивал Джамилю, приводил доводы, рассказывал о плацебо, поверхностно об упомянутом мною коллективном бессознательном, архетипе Великой Матери, способной стать плацебо и излечить верящего…

Когда пациент помогает своему врачу, то успех лечения ожидаем. Через некоторое время, когда я уже и про саму Джамилю забыл, она мне снова написала. Её страхи отступили под натиском научных доводов, и упражнения, которые я посоветовал, способствовали фиксации на радости. Больше Джамиля не думала о реинкарнации, друзьям о своих думках не рассказывала и вообще, по её словам, «отформатировала свой диск» от ненужного мусора, лишь предложив стать по древней кыргызской традиции Аяш-апой и Аяш-атой вторыми родителями. Друзья с радостью согласились, так что теперь, даже если сама Бемка и вправду вернулась, чтобы быть ближе к близким, могла называть незнакомую эжешку – мамой.

---

[1] Эффект Барнума (эффект Форера) – общее наблюдение, согласно которому люди крайне высоко оценивают точность таких описаний их личности, которые, как они предполагают, созданы индивидуально для них, но которые на самом деле неопределённы и достаточно обобщены, чтобы их можно было с таким же успехом применить и ко многим другим людям. (Из Википедии)

[2] Найля – араб, татарск., мусульм. – «подарок»

[3] Жер-Суу («земля-вода») – обряд поклонения природе, древнее божество.

Притча о колодце

Однажды Учителя спросили, какая религия правильная? Буддизм, Христианство или Ислам? На что Учитель рассказал притчу.

Решили два человека вырыть у себя дома по колодцу, чтобы за водой к речке, которая далеко протекала, не ходить. И вот один человек выкопал яму глубиной в метр и не нашёл воды. Стал рыть в другом месте, вырыл яму глубиной в два метра и тоже не нашёл. А другой человек рыл до тех пор, пока не дошёл до воды, – до неё было два с половиной метра.

Если бы первый человек не перестал углублять первый колодец, то так же получил бы воду.

Притча говорит о том, что все религии одинаковые, и только если искать Истину в каждой терпеливо и с упорством, Истина откроется.