Это был обычный день в Сием Риапе. Пришел новый заказ от русских туристов из Таиланда. Пхирун, камбоджийский гид, который долгое время учился в России, напевая «Эй, мороз», уже мчался на старом автобусе с таким же видавшим виды знакомым водителем в сторону границы Таиланда и Камбоджи. «Если повезет, то среди них не окажется педантичных энциклопедистов, которые будут ставить каждое твое слово под сомнение. И все-таки пора выбираться из постели, деньги сами себя не заработают». С такими мыслями уже не первый день просыпался в своем номере Пхирун, житель культурной столицы Кампучии, или Камбоджи, как ее называют в странах СНГ.

Завтрак был стандартным – бананы, драконий фрукт, карри с рисом и овощами, булочка, которую он полюбил, когда проводил частные туры для французов. Местные гиды считали, что он слишком косит под них, но этим он привлекал больше западных клиентов, которые искали наиболее адекватного и схожего с ними по духу экскурсовода. Французы любят отдыхать в Кампучии, а они, как известно, где попало свой досуг не проводят.

Температура стояла +35, что было очень хорошо для долгих прогулок и поездок. На границе с Таиландом Пхирун, которого русские называли просто Паша, встретился с новой группой туристов. Недавно приезжала целая группа из Узбекистана, а однажды была семья из Киргизии, с пожилым дедушкой, с внуками. Больше из Киргизии, или теперь Кыргызстана, он таких больших групп из Центральной Азии не встречал. В основном парочки или группы приятелей из Казахстана.

Всегда как в первый раз интересно наблюдать за реакцией туристов, когда они приезжают на «внутреннее море», знаменитое озеро Тонлесап. Как-то раз Пхирун пошутил, что вода в озере такого цвета, потому что жители вьетнамской деревни не выходят на сушу и всю нужду справляют в озеро. В это поверили многие, очень многие. Это самое большое озеро в Юго-Восточной Азии, в котором создаются прекрасные условия для ловли рыбы и выращивания риса. Туристы ахают особенно при виде самой деревни на воде, где и базар, кафе, школа и даже милицейский участок находятся в водах Тонлесапа. Что уж говорить о крокодиловой ферме, ради которой каждая шхуна с туристами заезжает на остров-приманку, чтобы накупить ненужного экзотического барахла.

«One dollar, one dollar», – кричали проплывающие на моторной лодке дети с питонами на шее. И хотя правительство пыталось запретить заработок таким образом, туристы ради необычного кадра охотно раскошеливались. «Это все дети, детям ничего не жалко», – думал Пхирун, у которого детей не было, да и в свои 28 он не слишком стремился ими обременять свою жизнь.

Дети тут с раннего возраста попрошайничают, но особенно нагло себя ведут студенты, они ошиваются в местах скопления туристов, начинают им рассказывать какие-то факты из истории и потом просить денег за предоставленные услуги. Пхирун делал это также за деньги, но и из удовольствия тоже.

Больше всего он любил рассказывать туристам различные легенды, перемешанные с реальными историческими событиями. Режим Пол Пота закончился более сорока лет назад, но экскурсии по этим местам так впечатляют туристов, что они невольно начинали сочувствовать современным камбоджийцам. Однако, несмотря ни на что, черепа в склепах в назидание потомкам говорят за себя красочнее любых слов. Где-то в новостях он читал, что в Кампучии находить и обезвреживать мины, оставшиеся со времен гражданской войны, теперь обучают сумчатых крыс. Сам таких умных грызунов он еще не встречал. Его дядя погиб во время геноцида просто потому, что у него было образование. Национальные меньшинства, крестьяне, монахи, писатели, журналисты и многие другие были жестоко казнены или пропали без вести. А красные кхмеры до сих пор есть практически в каждом втором доме, но ужас тех событий старательно пытаются забыть.

«Маракуйя вкусная» было написано будто детским почерком на прилавке. Да, русских тут любят, особенно после того, как они, разочаровавшись в Таиланде, приезжают в Кампучию. Но все-таки местные никогда бы не купили пальмовое вино за восемьдесят риэлей, как они.

Излюбленное место экскурсии многих гидов – это Ангкор. Эпоха могущества и гордого духа, расцвет искусства и культуры – все это сочетается в этих храмах. Символ империи, знаменитый памятник архитектуры древних кхмеров, главное сооружение – Ангкорват. «Дом достойный богов», – любил приговаривать Пхирун, затягиваясь сигаретой, выдерживая многозначительную паузу. Это впечатляющее архитектурное сооружение, размеры которого поражают воображение даже современных людей. Поразительно, что когда-то его могли потерять в диких джунглях, и только французы спустя много лет вновь привлекли внимание мировой общественности к такому удивительному, как они сказали, восьмому чуду Света. Здесь снимали известные всем сцены с Анжелиной Джоли в фильме «Лара Крофт: расхитительница гробниц». Возможно, влюбившись в эти края, в наивных улыбчивых людей, Анжелина решила забрать частичку этого волшебства с собой и усыновила местного мальчика Мэддокса.

Вспышки и щелканье фотоаппаратов, назойливые и неуместные селфи-стики, словно орудие 21 века, с которым полчища туристов совершают набеги на исторический памятник. Но теперь это приносит доход, а не расхищение и без того обворованного святилища. Пропуская вперед невысоких одинаково одетых китайцев, Пхирун затянулся очередной сигареткой. Русскоязычные турагентства с удовольствием брали на работу этого эрудированного и почти свободно говорящего по-русски гида. А женщины всегда с интересом рассматривали его открытое мужественное лицо, пытаясь понять, на кого из азиатских актеров он похож.

Пока туристы изголялись в создании наиболее оригинального снимка, копируя друг друга, Пхирун наслаждался в коридорах Ангкора тишиной. Удивительно, но стоило уйти в другой конец храма, где влажный воздух будто стоял плотной стеной, как он чувствовал умиротворение.

Башни Ангкора всегда украшали полотнище государственного флага Камбоджи. При любых режимах, будь то королевский, республиканский времен Лон Нола, маоистский, при Пол Поте, народно-революционный или снова королевский, башни Ангкора неизменно красуются на государственном флаге. Даже в старом школьном учебнике истории после ангкорского периода, рассказывающем о падении империи, первая фраза звучит так: «Ангкор – символ подъема и расцвета кхмерской нации».

Часть стены в одном месте была разрушена американскими снарядами во время бомбежки Вьетнама. А ЮНЕСКО уже на протяжении десяти лет кропотливо восстанавливал памятник архитектуры. Во всей этой работе Пхирун видел перспективу стабилизации своей страны. Ведь если при любых условиях камбоджийцы и в голод, и в геноцид не утратили способность улыбаться, значит, надежда еще есть.

В одном из коридоров монах завязывал нити туристам на запястье, на счастье. В каменной нише курились благовония и стояла чаша для пожертвований. Нить нельзя было развязывать, она должна была сама стереться с течением времени. Говорят, что когда она рвалась от обветшания, желание исполнялось. Пхирун тоже ходил с такой тесемкой и уже не обращал внимание на свою потрепанную веревочку на загорелой руке.

Вечером по традиции их ждал ужин в популярном туристическом кафе «Апсара», где можно было во время ужина насладиться традиционным театральным шоу. Оно во многом было схоже с тайским или китайским театром. Но Пхирун считал, что именно камбоджийцы могут так непринужденно в изящных движениях и без слов рассказать печальную историю своей страны.

Заехав перед ужином в ювелирный магазин, он уже предвкушал сцены восторга женщин от низких цен на полудрагоценные камни. И с каким одолжением и чувством собственного достоинства эти пресыщенные иностранцы будут за гроши покупать украшения для своих женщин. Дешевые вещи для дорогих людей – этого ему было не понять. Закурив очередную сигарету, Пхирун продолжил свою историю о достопримечательностях за окном…