У президента Ассоциации ювелиров стран ЕАЭС, вице-президента ювелирного холдинга «Алтын» Антонины Бабосюк очень плотный график: перелеты из одной страны в другую, встречи на высшем уровне, управление филиалами в разных городах… Казалось бы не жизнь, а сказка в окружении золота и драгоценных камней. Но не все так просто, за блеском и роскошью скрывается тяжелый, упорный труд, взлеты и падения, непоколебимая воля и позитивное отношение к жизни, несмотря ни на что. Антонина Бабосюк – «Бизнес-леди года» по версии журнала «Бишкекчанка» в 2014 году – и нам приятно, что наша памятная статуэтка стоит на почетном месте в бишкекском офисе ювелирного холдинга «Алтын». И сегодня Антонина Викторовна откровенно рассказала нам о том, какой путь прошел «Алтын» от небольшого магазина до сети гипермаркетов и ювелирных заводов, о том, какая она на самом деле вне камер и как воспитывает своих детей.

Продолжение (часть 2). Начало интервью по ссылке

– Можете вспомнить свое самое большое потрясение в жизни?

– Это было очень давно. 21 год назад, в Бишкеке, когда я рожала свою младшую дочь. Я ведь могла умереть в тот день... Мне было 23 года, когда родилась моя старшая дочь, и даже последний день перед родами я провела в «Алтыне». А ночью, когда начались схватки, муж отвёз меня в первый роддом в Бишкеке. Там мне сделали кесарево сечение и положили в реанимацию. Но у нас с мужем в то время шёл судебный процесс в Верховном суде. И на второй день после родов муж сказал мне, что ему очень нужна моя помощь на предстоящем заседании суда. И я сбежала из реанимации. Врачи заставили меня написать расписку, что за свою жизнь я отвечаю сама, и я вышла на работу, оставив новорождённую дочку няне. Через полтора года, когда я ждала младшую дочь, я тоже до последнего дня работала и прямо из «Алтына», почувствовав схватки, поехала с мужем в уже знакомый первый роддом. Но на этот раз мне не повезло, был конец рабочего дня, и тот же самый врач, у которого я рожала старшую дочь, уже провёл несколько операций и собирался ехать домой. Он сказал мне: «Ой, нет! Я так устал! Давайте вы приедете ко мне завтра!» А я ответила ему: «Я бы с удовольствием, но не могу, уже рожаю, у меня отошли воды!» И врач, тяжело вздохнув, обреченно повёл меня в операционную. Второе кесарево сечение он сделал мне неудачно. Ночью после операции у меня открылось кровотечение, я потеряла больше трёх литров крови. Давление у меня было почти как у трупа – 40 на 50. И в этом полумертвом состоянии, ночью, в реанимации, я столкнулась с грубостью и хамством санитарок и медсестёр, которые после ухода врачей отказывались колоть мне обезболивающее. Тогда я ещё не была Антониной Бабосюк, которую показывали по всем каналам ТВ и фото которой были на всех билбордах, я была обычной пациенткой в обычном роддоме, где персоналу платят крошечную зарплату. Я не спала всю ночь, мучаясь от боли, а когда рассвело, не стала дожидаться прихода врачей и позвонила мужу, чтобы он приехал за мной. Слава Богу, тогда уже в Бишкеке появились первые огромные и громоздкие мобильные телефоны. Но мужа не пустили в отделение реанимации, где я лежала. И тогда, чтобы сбежать из этой ужасной больницы, где сделали все, чтобы я умерла, мне пришлось совершить маленький подвиг. Сделав над собой огромное, просто невероятное усилие, я встала с кровати и, превозмогая сумасшедшую, просто нечеловеческую боль и огромную слабость, улыбнулась своим ночным мучителям – санитаркам и медсёстрам – и сказала: «Я только дойду до двери отделения и передам мужу мобильный телефон, он совсем разрядился!» Не дожидаясь их ответа, я пошла к выходу из отделения, согнувшись вдвое, так как разогнуться после второго кесарева стечения в первый день после операции было невозможно. Я шла и шаталась от слабости, а в голове стучало: «Только бы дойти до двери, только бы не упасть, и только бы меня не остановили!» Когда я открыла дверь и увидела мужа, то разрыдалась от нестерпимой боли и перенесённых унижений. Мои силы закончились, идти я больше не могла, и муж подхватил меня на руки и отнёс к машине. Он принёс меня домой на руках – на третий этаж, в нашем тогдашнем доме не было лифта. И в тот же день опять на руках отнёс меня к машине и отвёз в другую больницу, где мне начали делать переливание крови: перелили 0,5 л крови и 0,5 л плазмы. Оставаться на ночь в той, другой, больнице я наотрез отказалась – после перенесённых ужасов. И муж носил меня на руках из дома в больницу и обратно ещё три дня, и в каждый из них мне переливали ещё по 0,5 л крови и 0,5 л плазмы. Каждый день ко мне домой приходили медсестра и врач из той, другой, больницы и ставили капельницы. И все эти дни нам звонили врачи первого роддома и шантажировали тем, что не отдадут нашу новорожденную дочь. Не отдадут до тех пор, пока я не напишу им расписку, что за свою жизнь я отвечаю сама, и до тех пор, пока мы не заплатим им 500$ за причинённый им моим побегом моральный ущерб. Ещё через три дня, муж отвёз им 500$ и забрал домой дочь. На следующий день я вышла на работу в «Алтын», оставив дочь няне, потому что у нас с мужем начался очередной судебный процесс, и мужу опять нужна была моя помощь.

– Самая большая радость в Вашей жизни?

– Рождение моего младшего сына Вальдемара. После того кошмара, который я пережила в бишкекском роддоме, рожать в Бишкеке я больше не хотела. А так как, начиная с 2001 года, я часто летала в Швейцарию к старшим дочерям, то решила рожать в Женеве, которая за эти годы стала для меня очень родным городом. Я прилетела в Женеву за полтора месяца до родов по просьбе женевских врачей, которые проверяли мое состояние 2-3 раза в неделю. Поселилась в отеле Grand Kempinski, где мне предоставили огромную скидку в связи с моим положением, и гуляла каждый день по берегу Женевского озера. Благо, что интернет сейчас позволяет работать удалённо со всеми филиалами «Алтына» в разных городах. Как обычно, работала до последнего, хотя и не дотянула пяти дней до назначенного планового кесарева сечения. И муж, прилетевший ко мне перед родами, отвёз меня ночью на такси в швейцарскую больницу. В сравнении с бишкекским роддомом эта больница показалась мне просто воплощением рая на земле! Меня встретили с улыбками, в операционной вместо общего наркоза сделали эпидуральную анестезию – впервые кесарево сечение мне делали, когда я была в сознании. На мужа надели халат и шапочку, и он стоял рядом со мной во время операции и держал меня за руку. Все прошло очень быстро, мне первой дали посмотреть на ребёнка и отвезли в реанимацию, которая представляла собой большую комнату с отдельными ширмами в виде маленьких кабинетов. И мужу опять позволили сидеть рядом со мной. В реанимации за мной наблюдали около часа и, убедившись, что все в порядке, перевезли в огромную красивую отдельную палату с замечательным видом на двор, со своим душем, туалетом и большой гостевой зоной с диваном и креслами, где позволялось круглосуточно принимать посетителей. Кровать в палате с помощью пульта принимала любое положение, мой ноутбук поставили на специальный передвижной столик, подключили к скоростному Wifi, и через пять минут я уже отвечала на поздравления, рассылая всем сообщения. Ребёнка в красивой стеклянной кроватке привезли в палату одновременно со мной. Сын уже был одет в памперс и чудесный модный костюмчик со смешной шапочкой. Мне выдали огромный пакет с «приданым» для ребёнка, где было практически все, что нужно в первые дни: еще один костюмчик, кремы, лосьоны, памперсы, шампуни, бутылочки и т. д. Оказалось, что диван в гостевой зоне палаты превращается в большую кровать, и мужу разрешили переночевать на нем в первую ночь после моей операции. Но, правда, на следующую ночь муж все-таки сбежал ночевать в отель, где ему было комфортнее. Каждый день меня кормили моими любимыми замечательными свежеприготовленнымиаюрведическими вегетарианскими блюдами. Меня навещали старшие дочери в любое время, когда им было удобно. И семь дней этой райской идиллии в швейцарской больнице пролетели так быстро, что мне просто не хотелось из нее уезжать!

Младший сын Вальдемар – лицо детской ювелирной коллекции

– Самый решающий, поворотный момент или урок, который Вы запомнили на всю жизнь?

– Прабабушкины рассказы о том, как выживали, когда в революцию у их семей сначала забрали все дома, лавки и фабрики, а потом ещё раз раскулачили и сослали в Сибирь уже в 30-е. Когда семью прабабушки и прадедушкис их четырьмя маленькими детьми (старшему из них, моему деду, было всего шесть лет, а младшему не исполнилось и года) грузили на подводу, единственное, из всего домашнего скарба, что моя прабабушка смогла взять с собой в сибирскую ссылку, это три фотографии: ее маменьки с папенькой и ее деда, моего прапрапрадеда-фабриканта. У меня всегда сжимается сердце и на глаза наворачиваются слезы, когда я беру в руки эти старинные фотографии и смотрю на маленькие выцветшие три кусочка картона, которым сегодня уже больше 120 лет. Моя прабабушка Татьяна Васильевна была особенным человеком: маленькая, худенькая, ни минуты не сидящая без дела. В наших с ней характерах много общего. Она умела выживать в самых невозможных условиях. Труд для нее был самим способом существования. Она всю свою жизнь прожила по заповедям староверов, в которых самым главным было много трудиться, держать дом в идеальном порядке и заботиться о своих детях. Ее убежденность, что трудолюбивый человек никогда не будет бедствовать, наверное, и стала моим главным жизненным уроком. И в трудные моменты моей жизни, я всегда вспоминаю ее рассказы и думаю, что по сравнению с тем, что пришлось пережить ей и ее семье, любые невзгоды, возникающие на моем жизненном пути, это просто временные мелкие неприятности, к которым, соответственно, так и нужно относиться: спокойно и с юмором!

– Расскажите, пожалуйста, о своей семье, какая Вы дома с детьми? Каких принципов Вы придерживаетесь в воспитании детей?

– Честно говоря, воспитывать старших дочерей мне было некогда. Мы с мужем очень долгое время работали в «Алтыне» без выходных, без праздников и без отпуска. Мои старшие дети выросли в Швейцарии. Я увезла их в школу-пансион, когда младшей дочери было три с половиной, а старшей без малого пять лет. Чувствовала себя мамашей-кукушкой, когда оставляла их там. Но в то время в Бишкеке преподаватели массово бежали из школ, не имея возможности выживать на крошечную зарплату. А мы с мужем уже начали открывать новые магазины «Алтына» – сначала в Алматы, в Петропавловске, потом в Москве, Питере и Омске, и я бесконечно моталась по командировкам. Пансион в Швейцарии казался мне тогда лучшим из того, что я могла дать своим детям. Забирала дочек только в дни каникул, благо, что были они чаще и дольше, чем в обычных школах. Но на каникулах дети не отдыхали ни одного дня, так как для того, чтобы они не забыли русский язык, к ним каждый день приходили репетиторы и проходили программу обычной средней школы. Через несколько лет, когда дети из школы-пансиона перешли в швейцарский элитный колледж, я привезла их в Москву и они поступили в классический пансион МГУ. С тех пор у них была двойная нагрузка: полгода они учились в Москве и экстерном, индивидуально, проходили программу целого года обучения. А потом уезжали в Швейцарию и уже там, тоже экстерном, догоняли своих одноклассников и за оставшиеся полгода проходили годичную программу швейцарского колледжа. В результате они успешно сдали выпускные экзамены в колледже и ЕГЭ в Москве, получили два образования: швейцарское и российское. А каждые каникулы мои старшие дочери обязательно работали в «Алтыне» продавцами. Мой младший сын на 16 лет младше своих сестёр. И я начала его обучение с четырех месяцев – по американской методике Домана. В три года он уже хорошо читал на русском и разговаривал на английском, китайском и кыргызском языках. В первый класс американской школы с преподаванием на английском языке, сын пошёл в пять с половиной лет. И он тоже, как и его сестры в детстве, занимается на каникулах с репетиторами по программе первого класса московской ломоносовской школы. Параллельно продолжает учить кыргызский и китайский языки. А кроме этого, работает в «Алтыне» моделью – участвует в рекламе ассортимента детских изделий.

– Ваша старшая дочь Елизавета тоже участвует в семейном бизнесе, насколько мы знаем, она дизайнер ювелирных изделий и принимает активное участие в создании коллекций «Алтына»…

– Лиза – талантливый дизайнер. После колледжа в Швейцарии она получила степень бакалавра в Istituto Europeo di Design в Милане по специальности «дизайн ювелирных изделий». Степень магистра она получала в миланском Istituto Marangoni – ведущем институте моды и дизайна в Европе. Сейчас она работает дизайнером и, кроме коллекций «Алтына», создаёт свой собственный бренд люксовых пирсингов и разрабатывает линию украшений для него. Ее коллекции, на мой взгляд, потрясающе необычные. Молодежные, оригинальные.

– Ваша младшая дочь Вера сегодня является лицом «Алтына». Вы с детства готовите детей к тому, что они возглавят семейный бизнес, или они могли бы заняться чем-то другим?

– Вера получила степень бакалавра в Webster University в Женеве. А сейчас она заканчивает магистратуру Business School Lausanne на факультете бизнеса. Параллельно учит китайский язык, и в ее планах стажировка в Китае. Она может заняться семейным бизнесом, если у неё будет желание. Но в то же время мы с мужем считаем, что каждый из наших детей вправе сам принимать решение, где и чем он будет заниматься в жизни, и ни в коем случае не нужно на них давить!

Личная коллекция статуэток из янтаря, бирюзы, малахита

– Многие в нашем городе могут сказать, что обладают коллекциями украшений «Алтына». А какие украшения коллекционируете Вы?

– Да, у меня тоже есть коллекция, но это не ювелирные украшения. Когда-то, много лет назад, я начала собирать статуэтки из янтаря, бирюзы, малахита, богемского стекла и тикового дерева. И у меня собралась довольно внушительная коллекция. Это и культовые предметы восточных религий, и уникальные скульптуры, и артефакты, и украшения с историей. Я покупала их в своих поездках и на ювелирных выставках по всему миру. Особенно мне нравились статуэтки из янтаря – это энергетически удивительно тёплый камень. Не зря отношение к нему было особенным во всех культурах: ему приписывали и приписывают самые разнообразные целебные свойства. И если янтарь побывал в руках талантливого резчика, то достаточно взять получившуюся статуэтку в руки, чтобы ощутить ее энергетику. Статуэтки и резные панно из элитного и долговечного тикового дерева в моей коллекции выполнены мастерами из Непала. В основном это сакральные изображения – буддийские божества счастья и удачи. На изготовление каждого панно ушло по меньшей мере около двух лет, ведь тик – это очень плотное и прочное дерево, резать его тяжело. Зато с течением времени ценность этих деревянных изделий лишь возрастает. В моей коллекции много прекрасных эксклюзивных статуэток, и мне не раз предлагали продать их. Но я решила не делать этого: я люблю рассматривать их, рядом с ними мне хорошо работается. И да, конечно, когда-то я передам коллекцию своим детям и надеюсь, что они смогут сохранить ее и передать моим будущим внукам.

– Как Вы относитесь к социальным сетям? Аккаунт в Инстаграме Вы ведете лично?

– Да, не только @antonina_babosyuk в Инстаграм, но и в других соцсетях, и в других аккаунтах «Алтына». Я сама пишу посты для соцсетей – и только о том, что волнует меня лично.

– Спасибо Вам за интересную беседу. Что Вы пожелаете напоследок нашим читательницам?

– Научитесь радоваться каждому прожитому дню, любите и цените своих близких и то дело, которым вы занимаетесь! Не забывайте, что вы прекрасны, и выбирайте украшения бренда «Алтын», которые будут напоминать вам об этом. Найти и выбрать такие украшения просто. Если от одного взгляда и прикосновения к ним в вашей душе что-то улыбнется, значит это и есть ваш оберег, ваш источник силы и позитива. Чаще надевайте любимые украшения, и пусть каждый ваш день будет особенным!