Человек уникального творческого диапазона и широких взглядов, известный в Кыргызстане и за рубежом фотограф, аниматор и архитектор Шайло Джекшенбаев рассуждает в интервью с Диной Токбаевой о своем творческом пути, о красоте и о родном городе Бишкеке.

Интервью из выпуска №53 (апрель, 2016 г.)

– Над чем вы сейчас работаете?

– Сейчас у меня цейтнот. Через год мне будет 70, и я задумал выпустить альбом или небольшой каталог своих работ к следующему февралю. Кроме того, я хотел бы показать свои работы на небольшой персональной выставке. Но для начала альбом. В 2006-м году при поддержке Фонда Hivos (Нидерланды) и фирмы «Кино» (Казахстан) мы с Маратом Сарулу сумели реализовать серьезный проект – издание моего фотоальбома «Опыты тишины», где составителем, автором вступительного текста и комментариев к фотографиям выступил Марат Сарулу, известный кинодраматург и режиссер, и одновременно мой коллега и товарищ. Это был наш первый опыт. Было тяжело, и на это ушло несколько лет напряженной работы. И сейчас, в преддверие своего юбилея, я решил рискнуть с новой авантюрной идеей издания нового фотоальбома. Я понимаю, что это крайне сложно, так как финансово трудно реализуемо. Это поиски спонсоров, интересный, содержательный макет и качественная полиграфия. И, учитывая, что фотоальбом «Опыты тишины» имел успех не только здесь у нас, но и далеко за пределами страны, где проходили мои выставки (Австрия, Германия, Россия, Казахстан, Турция, США и т.д.), я все же решил попробовать реализовать данный проект. Конечно, я буду счастлив, если это сбудется. Передо мной сейчас стоят такие задачи, которые надо постепенно решать.

– Бывает ли у вас такое, что вы сейчас по-другому смотрите на свои работы, чем тогда, когда их создавали?

– Над первым альбомом мы работали три года. Отбирали из огромного количества фотографий методом исключения. Отбирая, старались отразить как можно шире мой творческий диапазон. И когда уже казалось, что далее сократить невозможно, в итоге получилось более 200 работ. Там было много тем: семья, ландшафт, зима, дети, пригород, автопортреты и так далее. Сейчас думаю серьезно сузить количество тем и сконцентрироваться на наиболее важных для меня смыслах. Ведь за эти десять лет произошло столько событий у нас в стране и в мире, да и я не стоял на месте. Думаю, что можно смелее смешивать темы, чтобы на этих контрастах увидеть общую картину – мой внутренний мир, философию и взгляды. Чтобы внешняя, незаметная, тональность через нюансы переходила из одного изображения в другое, независимо от жанра. Я бы хотел, чтобы там не было признаков времени. Наоборот, чтобы разные частицы в итоге сплелись в единое целое, в некий порядок согласно своим внутренним законам. А это непросто. Что касается фотографий, я сначала буду отбирать интуитивно. А потом уже пойдет группировка по узловым моментам, решающим кадрам. Кроме того, в полиграфии есть свои законы, а у дизайнеров – своя философия при создании книги. Это будет еще зависеть и от текста, который напишет Марат Сарулу, если у него будет время.

"С помощью технологий можно добиться эффекта, но эффект – не всегда искусство. Искусство – это больше из области энергетики; это то, что сохраняется во времени. Это когда интеллектуальные, эмоциональные, душевные силы аккумулируются в кадре".

– У вас широкий диапазон форм творчества: фотография, архитектура, графика, кинематография, анимация. Как вы к этому пришли?

– Вначале была архитектура. Хотя раньше я очень хотел быть художником. Кстати говоря, это сидит во мне до сих пор. Вспоминаю отца, он мог двумя-тремя штрихами изобразить разных любопытных персонажей. И это мне казалось волшебством. Я тоже рисовал, мне это очень нравилось. Но когда выбирал, куда идти учиться, оказалось, что для художественного училища достаточно было и 8-классного образования. А я проучился в школе 12 лет. Поэтому я твердо понял, что мне нужно получать высшее образование. Я жил тогда рядом с Политехническим институтом, и моя школа, 47-я, была под боком, за кинотеатром «Манас». Я пошел туда и увидел, что идет первый набор на архитектурный факультет. Смотрю, надо сдать рисунок, черчение, а у меня с этим всегда было хорошо. Я подумал, что это лучший вариант. Подал документы, сдал экзамены и прошел на архитектурное отделение. После вуза – архитектурная практика. Главное достижение этого периода – Государственный музей изобразительных искусств, ныне музей имени Гапара Айтиева. Тогда мы с друзьями любили кино, на тот период это был излюбленный досуг молодежи. А я особенно увлекался, потому что моя тетя была народной артисткой СССР, и я часто бывал на съемочной площадке. И хотя карьера архитектора была уже у меня в кармане, моя маниакальная любовь к кинематографу в итоге привела тому, что я совершил рискованный поворот на 180 градусов – поступил на высшие двухгодичные курсы сценаристов и режиссеров в Москве. Учился на отделении режиссуры анимационного кино. Там были лекции и беседы с кинематографистами с мировым именем – Иоселиани, Тарковским, Данелия, Михалковым. Практические занятия – у мастеров-аниматоров Норштейна, Хитрука, Качанова. После окончания курсов я снял три анимационных фильма на «Кыргызфильме». Получил высокую профессиональную оценку и, как следствие, успех. Но тут рухнул Союз… Мы оказались на улице. Но пришла независимость, и я стал свободным художником, независимым фотографом, к чему стремился всегда. Мои архитектурное и кинематографическое образования были очень важны для меня. И я понял, что тот круг, который я проделал, помог мне стать тем, кто я есть сейчас. И это здорово.

– Есть мнение, что параллельно с научно-техническим прогрессом происходит и развитие гуманности. В последнее время информация стала настолько доступна, что все можно прогуглить. А какие задачи стоят перед человеком сейчас, когда жизнь стала настолько удобной?

– Технологии облегчают преодоление расстояний. И даже в искусстве, например, в кино. Но я не могу сказать, что люди стали жить лучше. На мой взгляд, это не совсем верное утверждение. Но хотя, как говорил Тарковский, чем хуже, тем лучше. По крайней мере, для художника. Может, это и логично, потому что без испытаний, без переживаний трудно докопаться до тайн. С помощью технологий можно добиться большого эффекта. Но эффект – не всегда искусство. Искусство – это больше из области души и энергетики; это то, что сохраняется во времени. Это когда интеллектуальные, эмоциональные, душевные силы аккумулируются в кадре. Иногда это происходит случайно. Вот эта случайность, когда кадр получается, и есть подарок тебе, потому что ты это заслужил. Пикассо даже говорил, что красота в уродстве. Важна не внешняя составляющая, а внутренняя. Человек меняется под этим воздействием. Вот к чему, как мне кажется, надо стремиться. А красота, как таковая, вещь временная.

– Если говорить о людях творческих, сильно ли отличаются друг от друга разные поколения? Или человеческая натура – вещь постоянная?

– Мне трудно судить, но я абсолютно уверен в том, что определенный процент одаренных людей есть всегда. Талант – это дар свыше. Одаренный человек обычно бывает слаб и беспомощен, он нуждается в поддержке и требует индивидуального подхода. Общество развивается по синусоиде, бывают взлеты и падения. Также и в биографии художника, композитора и писателя – многие вещи влияют помимо таланта, есть еще и жизненные ситуации. То, что талантливые люди были, есть и будут среди нас – это факт. Но могут ли они повлиять на ход цивилизации? Технологии будут развиваться дальше. Возможно, они опередят свое время и, возможно, это приведет катастрофе. Но это уже вопрос к ученым. Другое дело, как массы будут воспринимать искусство. Сейчас в большей степени искусство стало коммерцией. И кураторы, от которых многое зависит, бывает, ведут нечестные игры. Со временем все, разумеется, встанет на свои места. Я вижу молодых людей в искусстве. Недавно в одной из галерей прошла выставка графики нашей талантливой соотечественницы, которой нет и 20 лет. Все интеллектуальное и духовное богатство страны держится на этих талантах. Будь то художник, поэт, музыкант, манасчы…

– Бишкек для вас родной город. Как бы вы в нескольких словах его описали?

– В одно время я считал, что нашему Бишкеку очень повезло по сравнению с крупными мегаполисами. В новую эпоху, когда началась перестройка и наступила полная свобода, я видел, как и что строят в Москве… В центре начали расти как грибы высотки. Тотальная агрессивная застройка без уважения к прилегающей исторической архитектуре и простым жителям города. И я думал, как хорошо, что нас это не коснулось в силу финансовой слабости. Но через короткий отрезок времени это пришло и к нам. Как мне кажется, старая советская архитектура должна была остаться как памятник архитектуры, как особый период нашей жизни, как заповедная зона. За рубежом, чтобы снести крыльцо, надо провести столько дискуссий и столько подписей собрать. Но я надеюсь, мы сможем остановиться и переосмыслить свое отношение к городу, принять разумные решения, если, конечно, мы истинные бишкекчане.

– Каким вы видите развитие нашего города?

– Хотелось бы, чтобы в Бишкеке, столице нашей страны, было побольше галерей, музеев, чтобы их поддерживало государство, и появились, наконец, свои меценаты от искусства. Чтобы они поддерживали талантливую молодежь. Это важно еще и потому, что такие объекты, как галереи, воспитывают всю остальную молодежь, меняют мировоззрение. Визуальная культура – сильное оружие в воспитании будущих поколений. Это будет привлекать и туристов, и серьезных художников. У нас в Центральной Азии пока нет Музея современного искусства. В то же время, Центральная Азия является объектом пристального внимания западных кураторов, потому что здесь, как они считают, есть потенциал что-то открыть и что-то сделать. Что мы из этого получим, пока неизвестно. Надеюсь, новое поколение сможет успешно реализоваться в искусстве.

Шайло Джекшенбаев. Автопортрет

Шайло Джекшенбаев. "Внутренне пространство"

Шайло Джекшенбаев. "Перестройка"

Шайло Джекшенбаев. "Вечер"

Шайло Джекшенбаев. "Память"