Дети – наше будущее, но мы не всегда знаем и понимаем, в каких вопросах нужно проявить больше чуткости, сдержанности и как дать возможность ребенку раскрыться. Глава Представительства Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) в Кыргызстане Юкиэ Мокуо поделилась с Нурайым Рыскуловой личными историями о воспитании дочери и о том, какую роль играет ЮНИСЕФ в жизни каждого ребенка и матери на Земле.

– Расскажите немного о странах, которые Вы посетили до Кыргызстана?

– Я родилась в Японии и до 28 лет не выезжала за пределы страны. Япония всегда в моем сердце. Прожив несколько лет в Кыргызстане, я могу провести некоторые параллели и увидеть интересные схожие черты между этими азиатскими странами. Но в то же время есть много аспектов жизни, которые отличаются. Я очень рада, что встретила много кыргызстанцев, которые говорят по-японски и являются большими поклонниками Японии. Наши языки имеют много общего в грамматике, и я бы хотела выучить кыргызский. Я работала в очень многих странах, но в рамках работы в Детском фонде ООН (ЮНИСЕФ) в основном работала в постсоветских странах.

– Я много слышала о том, что в Японии особая традиция воспитания детей: до 5 лет им позволяется практически все. Расскажите о Вашем подходе к воспитанию дочери.

– Это очень интересно, потому что, когда я работала в Украине, меня тоже часто об этом спрашивали. Это большой миф, конечно, это не так (смеется). Моей карьере в ЮНИСЕФ уже более 20 лет, а мамой я стала только 8 лет назад с рождением дочери. В ЮНИСЕФ я работала много лет и думала, что знаю о детях все: воспитание, ранее детское развитие, кормление грудью. Но когда моя дочь родилась, я открыла очень много каждодневных важных вещей и стала понимать, что теорию, о которой мы говорим, не всегда легко применять в жизни. Я теперь лучше понимаю матерей, когда говорю о том, что важно для детей. Основываясь на своем опыте материнства, могу сказать, что растить ребенка – это не легкое дело.

Однажды, когда моя дочь, будучи маленькой, намочила свои трусики, я спросила у нее, знает ли она, кто будет стирать это снова и снова. На что она мне ответила, что это сделает стиральная машина. Это был настолько очевидный ответ для двухлетнего ребенка. Дети все понимают и даже больше, чем мы думаем, и у них тоже есть свое мнение, свои ощущения. Каждый ребенок, когда он рождается, уже личность, и очень важно понять их восприятие, как они смотрят на этот мир. Все, что мы говорим малышу или делаем для ребенка, оказывает на него огромное влияние. Мы должны их учить с уважением, относиться как к личности.

– А как, согласно Вашим наблюдениям, к детям относятся в разных странах?

– Я всегда говорю, что очень важны инвестиции в ребенка не только со стороны семьи, но и государства в целом. Очень важно осознавать, что 5-летний ребенок через 5 лет станет 10-летним, а через какое-то время ему будет уже 20. А для нас взрослых 5 лет – это очень маленький срок, который быстро пролетает, но это большой возраст для ребенка, и нужно помнить о том, какое поколение мы растим. Я знаю, что в Кыргызстане очень любят детей. Кого бы я ни встречала здесь, все прилагают усилия, чтобы защитить детей и их будущее. Но рождение ребенка требует большого терпения и толерантности, и я думаю, что очень важно понимать, что ребенок – это человечек, личность, а не кто-то, кого мы должны постоянно контролировать.

Я думаю, разные страны практикуют свои подходы. Но что меня беспокоит в Кыргызстане, так это телесные наказания, физическая дисциплина ребенка, принятая в обществе. В Японии уже отошли от этой практики, сейчас есть различные программы по искоренению насилия, к которым относятся и телесные наказания, которые считаются недопустимыми методами воспитания ребенка. И если в Японии обнаруживается факт подобного наказания детей, он может быть рассмотрен как преступление.

Я вижу, что в Кыргызстане люди воспринимают наказание детей как внутреннее дело той или иной семьи и поэтому не вмешиваются. Но я думаю, что нужно рассказать о позитивных методах воспитания ребенка, очень много способов вырастить и научить чему-нибудь ребенка без применения силы и наказания. Телесные наказания не должны стать общепринятой нормой. И как мама я могу сказать, что это, конечно, нелегко. Ребенок не слушается тебя постоянно, и ты должен как-то с этим справляться. Но я бы хотела вернуться к вышесказанному, что дети понимают гораздо больше, чем мы думаем. Насилие не должно быть нормой или способом объяснения чего-либо. Должны быть другие способы объяснения, привлечения внимания ребенка, способы чувствовать вместе – это сложно, но это наилучший способ воспитания ребенка. И необходимо прекратить любые формы проявления насилия, которые травмируют детей. Дети, пострадавшие от насилия, сами становятся жестокими.

– В одном из своих интервью Вы говорили о важности кормления грудью. Почему сейчас придают столько внимания теме грудного вскармливания?

– Как профессионал, работающий в ЮНИСЕФ, я всегда продвигала тему кормления грудью, думала, что каждая женщина должна кормить грудью. Но когда я родила дочь, то у меня вообще не было молока, мне пришлось использовать дополнительное питание, врачи и медсестры убедили, что это необходимо. Однако я не сдалась и продолжала прикладывать ребенка к груди. У меня заняло три месяца, чтобы начать вырабатывать молоко, это требовало больших усилий и труда. И я начала кормить дочь сама, и этот опыт показал мне, что женщина в любом возрасте может кормить молоком.

Я хочу отметить, что с этим очень тяжело справиться, тем более в таком возрасте, как мой, без поддержки, без понимания семьи. Мне помогали медики, семья, собственная концентрация на этом вопросе. И нет сомнения в том, что лучшее для ребенка – это кормление грудью, которое создает бесценную эмоциональную связь между ребенком и матерью. И самая прекрасная вещь, что когда моя дочь плакала, мне было достаточно дать ей грудь, чтобы она успокоилась. И когда я прекратила кормить ее в возрасте двух лет, я также скучала по этим моментам. Я поделилась своей личной историей и рада, что получила много откликов от женщин, которые тоже бывают в чем-то не уверены и задаются вопросами. Да, я то же самое чувствовала и сталкивалась с теми же проблемами.

– Расскажите подробнее о раннем развитии детей?

– В ЮНИСЕФ мы говорим о том, что с рождения и до трех лет мозг ребенка очень быстро развивается. В этом возрасте ребенка имеет огромный потенциал, мозг активирует 1000 клеток каждую секунду. Когда дети имеют доступ к раннему образованию и играм, у них больше шансов получить всестороннее развитие и стать успешными в будущем. Но зачастую в этом возрасте мы учим детей так, будто они ничего не понимают, и это неправильно. Они чувствуют, понимают, думают, и очень важно понимать свою ответственность за ребенка и его действия, помнить о его чувствах и мироощущении.

Юкиэ Мокуо с дочерью

– Благодаря ЮНИСЕФ родители стали обращать больше внимания на раннее развитие ребенка. Вы бы могли рассказать о каких-то конкретных результатах?

– ЮНИСЕФ внедряет детские сады общинного типа. Данная модель отличается от тех, что были при Советском Союзе. К сожалению, дети младшего возраста в Кыргызстане имеют очень ограниченный доступ к детским садам во многих областях страны. Политические, экономические и социальные преобразования, происходившие в Кыргызстане после обретения независимости, повлияли на то, что государство было не в состоянии финансировать дошкольные учреждения. В результате – 74% детских садов были закрыты в 90-е годы, а уровень охвата детей дошкольным образованием резко упал. Только в прошлом году ЮНИСЕФ вместе с государственными партнерами открыл 17 детских садов для более чем 1000 детей из приграничных и удаленных районов Кыргызстана.

Раннее детское развитие очень важно, так как очень заметная разница в развитии между учениками, которые посещали детсады и дошкольные учреждения, и теми, у кого не было такой возможности. Модель дошкольных учреждений, которую ЮНИСЕФ внедряет, гораздо дешевле, потому что не включает полный день и сфокусирован на обучении. Это обеспечивает большему количеству детей доступ к образованию. Особый акцент делается на сельской местности, где у детей нет доступа к образованию. Спрос был очень велик, поэтому результаты были успешными, настолько, что Правительство Кыргызстана решило внедрить их на государственном уровне, и сегодня 22,7% детей от 3-5 лет имеют доступ к государственному дошкольному образованию. Это большой прорыв по созданию устойчивой модели дошкольного образования, но на этом наша работа не заканчивается, нам нужно помочь большему количеству детей получить образование.

– Как Вам кажется, тяжело ли женщине занимать руководящую должность в странах ЦА?

– Я приехала из страны, где гендерное равенство – это до сих пор актуальный вопрос, и где женщин-руководителей все еще меньше, чем мужчин-руководителей. Но я верю и встречаю очень много сильных, компетентных и опытных руководителей, которые не придерживаются подобных стереотипов. И я думаю, что руководящая должность не должна выбираться по гендерному признаку. Поэтому образование очень важно, чтобы мальчики и девочки развивали свои способности, навыки коммуникации и презентации, лидерства. Мы должны давать равные возможности всем детям, чтобы в будущем не вставал вопрос о гендерном неравенстве.

Я училась в общественной школе, где девочки и мальчики занимаются вместе. И я всегда была второй, лидерство всегда сохранялось за ребятами. А когда перешла в класс, где учились только девочки, я могла делать что угодно, добиваться любых высот. И я решила, что нужно сделать все, чтобы возможности наших детей не были продиктованы гендером или чем-то еще. У каждого ребенка есть свои таланты и способности, мы должны им дать каждую возможность их реализовать.

– Многие женщины часто винят себя в том, что строят карьеру вместо того, чтобы проводить больше времени с детьми. Вам знакомо это чувство вины?

– Мне кажется, женщины сами себя на это программируют. Многие женщины, включая меня, всегда чувствуют некую вину. Но почему мы должны чувствовать себя виноватыми? Мы, как и мужчины, проводим все время на работе, но чувствуют ли они себя виноватыми, возвращаясь с работы домой, оттого что не пришли раньше? Я думаю, это отличный момент баланса между полами.

Мы проводим много времени на работе, в ЮНИСЕФ мы работаем для детей, но большую часть своего дня проводим вдалеке от своих детей, что плохо. И мы чувствуем вину. Соблюдать этот баланс между домом и работой сложно, но женщины не должны чувствовать себя виноватыми из-за работы, в противном случае тогда и мужчины должны так себя чувствовать (смеется). Вина не дает никакого решения, нужны действия. Это вполне возможно совмещать работу с семьей. Я поздно стала мамой, но всегда говорила своим молодым коллегам, что это очень даже возможно: иметь хорошие отношения в семье, ребенка и успешную карьеру. Но мы должны поддерживать друг друга. И в то же время это зависит от окружающей среды общества, которая должна больше заботиться и создавать условия для работающих матерей. Поэтому я думаю, в идеальном мире все было бы сфокусировано на матери и ребенке (смеется). Каждый день – это борьба, но мы не должны сдаваться и отказываться от своей мечты. Реалии таковы, что работа занимает много времени, но я точно верю в то, что можно быть мамой и профессионалом. И может быть, я и не идеальная мама, не провожу достаточно времени со своей дочерью, но я регулярно перед сном читаю ей книги, с раннего детства и до сих пор.

– Почему-то, когда мы говорим о воспитании ребенка, речь всегда заходит именно о роли женщины. Что Вы думаете на этот счет?

– Это тяжелый и кропотливый труд – воспитать ребенка. И нужно также отметить, что воспитание ребенка – это задача не только матери, это задача всей семьи. Роль отца также очень важна в воспитании детей. И здесь речь заходит о поддержке женщин и матерей на уровне социума и государства. Женщины должны иметь возможность высказать свое мнение, получить поддержку, поделиться своим опытом с другими.

Когда мы проводили встречу с матерями недоношенных детей, они рассказывали о том, как справлялись с трудностями, и как им помогли врачи, медсестры, как важна эта поддержка. Такие встречи очень помогают тем, кто еще не преодолел этот путь и кому это предстоит.

Я не знаю, популярны ли в Кыргызстане партнерские роды, но в моей семье это был еще один замечательный опыт. Мой муж также родом из Центральной Азии, и он никогда и не думал, что будет участвовать в партнерских родах. До самого конца он сомневался в своем присутствии, но в нужный момент он находился рядом и оказал огромную поддержку. Для него это было важно – вся его жизнь перевернулась в тот момент, когда он принял участие в рождении нашей дочери на свет. Это произвело на него огромное впечатление. Мы поняли, что наша дочь, которая боролась, чтобы ворваться в этот мир, это была работа всех троих, труд всей нашей семьи. И это показало мне истинную роль отца в появлении дочери на свет.

– А когда Вы поняли, что Вы сможете изменить чью-то жизнь к лучшему?

– Очень интересный вопрос, с вызовом. Я никогда не думала, что буду работать за пределами Японии или в ЮНИСЕФ, или вообще в сфере защиты прав. Я не была никогда активисткой, больше творческим человеком, но я получила интересный опыт, выехав за пределы страны, работая волонтером. В то время я занималась вопросами гендерной дискриминации. Я была молодая женщина, хотела развивать свои профессиональные способности, но потом поняла, что в Японии все еще существуют ограничения для развития потенциала молодых девушек. И тогда я решила, что непременно должна поехать учиться за рубеж, чтобы получить различный опыт, который я смогла бы применить в Японии. Страной, которую я впервые посетила, был остров Фиджи на юге Тихого океана. И я увидела множество конфликтов на этом маленьком острове, социальное неравенство между богатыми и бедными, городом и окрестностями. Комплекс несоответствий, которые я увидела, были для меня шокирующими. Этот двухлетний опыт заставил меня задаться множеством различных вопросов, и тогда я впервые поняла, что, может быть, есть еще что-то, чего я могу добиться. Я поняла, что могу помочь кому-то, что должна сделать что-то значимое в своей жизни, и это каким-то образом помогло мне лучше понять и свою Родину. Если ты стоишь на горе, ты видишь только вид сверху, но если ты спустишься с горы, то увидишь саму гору. Тогда я начала понимать, что из себя представляет Япония.

За два года работы на Фиджи, я смогла понять, что мир больше и сложнее, и в нем множество несоответствий. Я должна была научиться использовать свой собственный опыт в другой среде. И я не знала, во что это может вылиться, но если и менять что-то в этом мире, то нужно сначала побеспокоиться о детях. Вот почему я работаю в ЮНИСЕФ.

– Тяжело привыкнуть к работе, которая включает в себя постоянные переезды?

– Перед тем как поехать учиться в США, я работала в лагере беженцев на турецко-сирийской границе. Это была моя первая поездка в рамках работы в ООН, и я была в шоке от бюрократичности. И что ты не всегда помогаешь людям напрямую, столько различных требований для всего. Я была очень эмоционально вовлечена в эту работу, потому что каждый день работала с беженцами. Именно тогда я поняла, что у ООН есть огромные возможности поменять систему, есть возможность влиять на политику и другие структуры. Мы фасилитируем на всех уровнях – и к голосу ООН прислушиваются.

Что касается переездов, то я могу сказать, что это непросто. Каждые несколько лет из-за работы мы переезжаем всей семьей из одной страны в другую. Это очень отличается от моего собственного детства, которое прошло в одном месте – в Японии. Но я думаю, здесь тоже есть свои плюсы. Будучи сотрудником ЮНИСЕФ и проживая в различных странах, я получила огромный и разнообразный опыт. И моя дочь, я надеюсь, лучше понимает многообразие этого мира. Каждая страна имеет различную культуру, различные характеры, менталитет, этнические группы и сообщества. И мне нравится тот факт, что моя дочь открыта для различных культур и взглядов. Но в то же время очень важно помнить о своей самобытности и принадлежности к своей культуре. Я говорю своей дочери, что она японка, даже если она не живет в Японии. И конечно, это нелегко осознавать. Но я думаю, если моя дочь построит свою индивидуальность, помня, что она японка, но в то же время будет открыта ко всему новому, то это поможет ей понять неповторимость этого мира. И это прекрасно.