Вальдемар Штокерт – выпускник музыкального училища им. М. Куренкеева и Института искусств им. Б. Бейшеналиевой, уже более 20 лет живет и работает в Германии, дирижирует оркестром, преподает, а также входит в Международный LIONS club. В марте он приехал в Бишкек с концертом в Кыргызской национальной консерватории. У журнала «Бишкекчанка» появилась возможность присутствовать на репетициях оркестра и поговорить с Вальдемаром об искусстве и его почитателях, разнице между европейской и кыргызстанской публикой и об идее масштабного международного фестиваля.

Интервью из журнала "Бишкекчанка" №3(53), апрель 2016

– Вальдемар, скажите, пожалуйста, какие чувства вы испытываете каждый раз, когда возвращаетесь в Кыргызстан?

– Во-первых, конечно, волнение, все-таки родина остается родиной. Я здесь родился, у меня очень много приятных воспоминаний. Запах детства – он все равно остается с тобой навсегда. Высокие горы, климат, воздух другой – я сразу все это ощущаю. То есть это такой спектр личных впечатлений. Во-вторых, всегда радуюсь проектам, которые мы делаем, радуюсь контактам, которые не прекращаются. В основном позитивные эмоции, бывают, конечно, и негативные, жизнь она ведь не простая, у всех идет борьба за выживание. Но меня это с пути не сбивает, я продолжаю заниматься своим делом.

– В какой момент вы решили связать свою жизнь с музыкой?

– У меня всегда было две мечты: стать капитаном дальнего плавания или музыкантом.

– А почему вы выбрали мечту стать именно дирижером?

– Знаете, человек решается когда-то стать врачом, учится, а потом определяется и профилируется. Вот так и у меня получилось. Я чувствую себя увереннее как дирижер, нежели как солист. На выступлениях и концертах, будучи солистом, я всегда очень волновался, а как дирижер – нет. Видимо, ответственность, которую дирижер несет за всех музыкантов, настолько дисциплинирует, что можно хорошо сконцентрироваться. Я всегда был в какой-то степени руководителем. Из группы совершенно разных, но талантливых музыкантов дирижер должен сделать единое целое – команду. А для этого он должен обладать дополнительными качествами, которые музыканту как таковому не нужны. В первую очередь это музыкальные знания и способности, а во-вторых, умение руководить. Эти две совокупности и отличают дирижера от музыканта.

– Дирижирование – это ваша основная профессия?

– Нет, дирижер я по совместительству, моя основная профессия – преподавание, я директор музыкальной школы. Большую часть времени я преподаю и руковожу двумя оркестрами.

– Скажите, как вам удается в своих студентах распознать таланты? Чем и как выделяются талантливые музыканты, дирижеры?

– Как и в любой профессии – результатами. В конце концов, результаты говорят о человеке. У нас, у музыкантов, результат –это продукт, а продукт –это концерт, твои ученики и их референции. Приятно видеть, когда ученики становятся профессиональными музыкантами и работают в престижных оркестрах, занимают призовые места на конкурсах. С другой стороны, также очень приятно сказать, что эти ребята учились у меня, теперь они уже папы и мамы, и их дети учатся у меня, может, еще и внуки когда-то придут, и их родители продолжают играть, хотя и на любительском уровне. Музыка – неотъемлемая часть их жизни, и они передают свои музыкальные навыки и любовь своим детям. Иными словами, всегда приятно знать, что частичка тебя живет, твоя часть работы в этом тоже присутствует.

Для того чтобы узнать талант, необходим внутренний инстинкт и, самое главное, интерес у ученика. Наличие у человека слуха и общие способности видно и слышно сразу. А вот чтобы заметить, будет ли он настоящим музыкантом, для этого нужно время. Когда они начинают делиться на оркестровых музыкантов и солистов, определить, кто к какой группе принадлежит, можно по первому конкурсу. Есть люди, которые в стрессовой ситуации лучше исполняют.

– Вы серьезно? Каким образом стресс идет на пользу?

– Да, стресс действует на них положительно, они мобилизируют все свои силы. И те стрессовые гормоны, которые организм выделяет, они способны направить их в правильное русло и дополнить своей энергией. Эмоциональное напряжение, которое у них появляется, они используют на исполнение произведения. А есть люди, которые в этих стрессовых ситуациях теряются, исполняют хуже, чем репетировали. Также и солистов видно на первом конкурсе. Вот занимался я с учеником, довольно неплохо, на «четверочку», подготовился он, а приходит на конкурс и играет блестяще. И думаешь, как же так? В первый раз жизни сыграл хорошо – и сразу на конкурсе.

"Я этот чемодан заталкивал в автобус, рвал девушкам чулки, они меня потом били сумочкой по голове".

– А кто первым заметил в вас музыкальный талант?

– Мой талант? Не знаю, есть ли у меня вообще талант (улыбается). Трудно сказать, я в детстве ходил в музыкальную школу, играл на аккордеоне, но сам инструмент терпеть не мог: больно тяжелый был. Его носить надо было, раньше же ведь не возили. Нужно было самому на машине ехать куда-то, нести этот тяжелый чемодан. Приходилось зимой на автобусе возить, а они были полные, наверное, как и сейчас. Я этот чемодан заталкивал в автобус, рвал девушкам чулки, они меня потом били сумочкой по голове. В общем, не очень я это любил. Потом как-то сам пошел в оркестр духовой и начал там играть. И мне больше нравилось играть в оркестре, не музицировать индивидуально, а играть в группе.

– Как вы оцениваете потенциал учеников родного училища им. М.Куренкеева?

– К сожалению, профессиональную деятельность многих я не прослеживаю. Кто успел, они все устроились, выехали куда-то. Понимаете, деятели культуры, в большом смысле этого слова, не только музыканты, им здесь тяжело живется, и это не секрет. Может быть, признание высокое, но социальный уровень очень низкий, зарплаты просто минимальные. Людям приходится работать на трех работах, играть на совершенно непригодных инструментах. Естественно, кто может, уезжает, даже в ближайший Казахстан, уже там совсем другой мир. Однако я восхищаюсь этими людьми, какого результата они добиваются здесь в Кыргызстане, с теми минимальными возможностями, которые у них есть. Это и консерватории, за которые они борются, как за последнюю крепость, за сохранение классической культуры. Искусство – оно же понятие растяжимое, и наверняка что-то сейчас, наоборот, усиливается. Но вот классическая музыка, духовая музыка, например, она довольно в плачевном состоянии, а это все идет по цепочке. Поэтому я и занимаюсь частными проектами, конечно, они как капля на горячий камень, но тем не менее часть проектов призваны пробудить интерес у общественности, показать, насколько важно воспитывать детей, молодежь, привить им культурные ценности. Поэтому можно шляпу снять перед тем, что делают деятели культуры.

– Окончив в Кыргызстане Институт искусств, вы эмигрировали в Германию. Что дал вам этот переезд с профессиональной точки зрения?

– В профессиональном плане переезд дал мне многое, прежде всего возможность работать по специальности. Здесь я не работал по специальности уже долгие годы. После окончания института я начал преподавать и уже тогда занимался совершенно другими делами. Это и бизнес, и высокая должность в Министерстве культуры и туризма. Я был представителем Германии в Кыргызстане, тогда посольства не было, и я решал логистические задачи. Был руководителем Центра культуры здесь. Музыкой практически не занимался, потому что уже тогда мне было ясно, какое будущее ожидает человека, который здесь занимается музыкой. Когда я выехал в Германию, жизнь заставила меня снова вспомнить то, чем я занимался. В Германии без образования не станешь ни министром, ни врачом, ни музыкантом. Образование у меня было музыкальное, поэтому я вспомнил все свои старые навыки. Мне повезло, я встретил людей, которые поверили в меня. После этого оказалось, что я долгое время занимался не тем, чем надо. Сейчас 20 моих учеников – это победители баварских конкурсов, трое заняли первые места на всегерманском конкурсе. Хороший класс у меня набрался, уже более 300 детей я обучил индивидуально.

– А через какое время вы решили приехать в Кыргызстан?

– Сначала я не мог приезжать, было тяжело, я очень много работал, строил дом. Первый дом я сам строил, чтобы сэкономить. Первые пять лет, хотя, конечно, приезжал сюда временами, были еще проекты, в принципе, я никогда не порывал связей с Кыргызстаном. И этот мостик между Германией и Кыргызстаном так и строим. Приезжаю с удовольствием, кстати, мне здесь лучше, в плане здоровья.

"Мы пригласим 200 известных дирижеров со всего мира. И вот эта молодежь приедет в Кыргызстан и будет репетировать здесь и потом давать концерт"

– Здорово, получается вы не только по работе, но и отдыхать приезжаете?

– Отдыхать как-то не получалось в последнее время, потому что я не любитель отдыха. Но мы каждый год совершаем конные походы в горы, Сон-Куль, до озера Мерцбахера, Пика Победы. Я очень люблю природу, лошадей, традиционную кыргызскую культуру кочевников, гостеприимство, самые глубинные качества кыргызского народа.

– Расскажите, пожалуйста, о LIONS club, в чем заключается его основная цель?

– LIONS club – это общественная благотворительная организация, самая крупная в мире. Единственная организация, которая является советником Совета Объединенных Наций. Основные средства организация тратит на борьбу со слепотой по всему миру, в год до 1 млрд долларов выделяется, в том числе и на другие проблемы общества. Система очень простая: представительства клуба находятся по всему миру, более чем в 200 странах, во всех крупных городах, у каждого клуба есть свои проекты, обычно это такие социальные программы, как работа с детскими домами, пожертвования. У нас все четко, ясно обозначено, чем мы занимаемся – это помощь малоимущим, попавшим в беду и поддержка молодежи в развитии культуры, образования. По всей Германии насчитывается около 90 тысяч членов этого клуба, по всему миру полтора миллиона человек. Еще один важный аспект – это работа по линии общества дружбы народов, обмен опытом с молодежью, налаживание взаимопонимания и дружбы. Именно с этим связана организация международных фестивалей, которые мы планируем проводить постоянно, каждые два года.

– Ранее вы уже проводили два фестиваля искусства молодежи в Кыргызстане, в 2013 и в прошлом году, расскажите о своих впечатлениях?

– Прошло хорошо, хоть и трудно было организовать. Видите ли, здесь система и культура – еще далеки друг от друга. Организовывать что-либо в Кыргызстане самостоятельно, видимо, не так сложно, потому что все знают, как это все действует. У европейцев есть свои понятия, время там течет по-другому, серьезные мероприятия они организовывают за 2-3 года. Здесь же о таких категориях никто не думает, в первую очередь потому, что нет стабильности. И здесь получается огромное различие: европейцам нужно все планировать, бюджет закладывать как минимум за год, здесь – наоборот. Если, к примеру, фестиваль завтра, то нужно решать все сегодня. И вот сместить эти две вещи стоит много нервов и большого риска. Но тем не менее прошло все очень удачно. Если в 2013 году выступали только немцы и музыканты из Кыргызстана – в 2015 году в фестивале принимали участие талантливые ребята из Австрии, Японии, Турции, Южной Кореи.

– Расскажите о ваших планах на ближайшие годы? Каким будет фестиваль в 2017 году?

– В 2017 году мы планируем организовать юбилейный фестиваль. Дело в том, что в следующем году Лионская организация будет праздновать 100-летие. И сейчас этому фестивалю придали статус евроазиатского проекта. После проведения концертов здесь я уезжаю в Санкт-Петербург и встречаюсь с всемирным президентом Лионской организации доктором Ямада, чтобы обговорить этот вопрос. Мы выходим на очень высокий, серьезный уровень. И чтобы организовать по-настоящему всемирный фестиваль, нужно всех подключать, дабы мероприятие не сорвалось. Идея такова: 100 лет Лионской организации, 100 молодых участников из Европы, 100 – из Азии и 100 – из Кыргызстана. Будут и центральные проекты, один из них в музыкальном плане будет всемирный симфонический молодежный оркестр. Если сейчас мы привлекаем местный оркестр, то на всемирном фестивале все будет по-другому. Мы пригласим 200 известных дирижеров со всего мира. И вот эта молодежь приедет в Кыргызстан и будет репетировать здесь и потом давать концерт. Кыргызстанские ребята тоже должны будут подать заявку для участия в этом проекте. И мы наберем интернациональный оркестр. Надеюсь, что нам удастся.

– Состояние классической музыки, мне кажется, можно сравнить с кыргызской медициной. Получается, люди работают, профессионалы выкладываются на все сто процентов, однако финансирования нет.

– Конечно, влияние есть на все со временем, и на кадры, и на образование, потому что, когда нет финансовых вложений в развитие культуры или медицины на долгосрочной перспективе, все потихонечку сворачивается. Пропадают кадры, технологии, опыт. Но культура как всегда страдает первой. Когда происходит кризис, то в первую очередь урезают культуру, закрывают государственные музыкальные школы и т.д. В развитых странах, даже в Германии, чуть-чуть кризис пойдет, и уже читаешь о том, что хотят закрыть консерваторию. Естественно, мы собираем петицию против, этого нельзя допускать, и мы должны бороться, помогать энтузиастам. Здесь никому в голову и не придет, что можно с духовым оркестром делать концерт, никто не знает о существовании целого мира, нового современного мира для симфонического духового состава. Чтобы мотивировать молодежь, мы включили в программу европейский конкурс и проведем здесь республиканский тур, участвуют лучшие скрипачи-студенты. Молодых людей нужно мотивировать, им надо показать, что они делают что-то ценное. Не только для себя, но и для республики, что их труд ценят.

– Интересно, вот у вас сейчас идет активная подготовка к предстоящим концертам, скажите, во время репетиций как вы оцениваете свою работу и работу оркестра?

– Своей работой я всегда доволен и всегда недоволен. А оркестр хороший, но притупленный. Чтобы задействовать в работу все способности музыканта, нужно доверить ему некую ответственность, только так можно получить результат. Я думаю, если было бы времени на подготовку чуть больше, можно было бы великолепные вещи делать.

– А если говорить о публике, есть разница между европейской и азиатской?

– Здесь более разнообразная публика, бывает, приходят люди, которые никогда в жизни не были на концертах духового оркестра, для них это что-то совершенно новое и им интересно. Это совершенно новый контингент, очень открытый, реагирующий на все, которому нравятся эксперименты. Цветы приносят – в Германии уже редко приносят цветы. Но здесь все еще звонят по телефону, когда и где угодно. На концерте желательно выключить телефон – это вопрос воспитания. Что-то нужно менять, к чему-то нужно привыкнуть.

– И вы делаете большой вклад, чтобы это менялось. Например, сегодня люди пришли к вам на концерт, а завтра они уже научатся выключать телефоны.

– Надеюсь, надеюсь.